Отражение

– Честно – сам не знаю. – Я вытер капельку большим пальцем. – Я понятия не имею, каким будет завтрашний день, что произойдет через год. Черт, может, все кончится тем, что на следующей неделе мы просто поубиваем друг друга из-за какого-то пустяка. И такого нельзя исключать. Единственное, в чем я уверен, что мои чувства к тебе никуда не исчезнут.

Кэт разрыдалась, и сердце мое дрогнуло. Я склонился к ней и стал поцелуями осушать слезы. Вскоре этого стало недостаточно – мне захотелось ощутить ее вкус. Я нашел губы Кэт и гортанно застонал от ее поцелуя.

Но тут Кэт отстранилась.

– Как ты можешь все еще меня хотеть?

Я прижался лбом к ее лбу.

– У меня все еще чешутся руки тебя задушить. Только… Я ненормальный. И ты мне под стать. Может, в этом все и дело. Мы оба чокнутые и друг другу подходим.

– Ерунда какая.

– Ничего не ерунда, во всяком случае, для меня. – Я снова ее поцеловал. Так было нужно. – Возможно, это как-то связано с тем, что ты, наконец, призналась в своей безумной, глубокой и безоговорочной любви ко мне.

Она тихо, неуверенно рассмеялась.

– Нет, я в этом так и не призналась.

– Не настолько красноречиво, но мы-то оба знаем, что имелось в виду. И меня этот вариант устраивает.

– Правда? – Кэт закрыла свои прекрасные серые глаза, а я мог думать только о том: как же я рад, что она цела и невредима.

Я стал таким слабаком.

И ладно. Это же из-за Кэт.

– А ты чувствуешь то же самое?

В ответ я впился в ее губы… снова и снова. Касание ее губ напоминало погружение в Источник, разряд молнии прямо в душу. Поцелуй становился все глубже, и наконец мы растворились друг в друге. Не осталось ни меня, ни ее, только мы, и нам все было мало.

Все происходило само собой. Следующее, что помню – мы с Кэт на кровати, и она там, где мне хотелось – у меня на коленях. Потом она со мною рядом, в постели, и сердце у меня в груди выделывает головокружительные кульбиты. Выходит, и мне не чуждо человеческое.

Кэт оторвалась от меня, чтобы отдышаться.

– Но это ничего не меняет. Я по-прежнему виновата во всем, что натворила.

Положив руку ей на живот, я притянул ее к себе. Хотелось быть к ней ближе всеми возможными способами.

– Это не только твоя, а наша общая вина. Мы одно целое. И что бы ни ждало нас впереди, мы встретим это вместе.

– Мы?

Я кивнул, занявшись пуговицами на ее рубашке. Некоторые из них были застегнуты неправильно, и я рассмеялся. Только Кэт могла одеться с такой небрежностью и каким-то образом выглядеть при этом сексуально.

– Если в мире что и существует, то только мы.

Кэт подняла руки, помогая вытряхнуть себя из этой штуковины. Отлично. Она поддерживала взятый курс.

– А что конкретно ты имеешь в виду под «мы»?

– Тебя и меня. – Я двинулся ниже и расшнуровал ее кроссовки. – Больше никого.

Когда Кэт стянула с себя носки и откинулась на спину, щеки ее пылали. Но на ней все равно оставалось слишком много одежды.

– Вроде ничего звучит.

– Вроде? – Ну уж нет. Я скользнул рукой по ее животу, затем нырнул пальцами под рубашку. Я прикусил себя за щеку изнутри, но мимолетная вспышка боли ни капли не остудила. Я наслаждался шелковистостью ее кожи. – «Вроде» меня не устраивает.

– Ну хорошо. Звучит отлично, мне нравится.

– И мне. – Я наклонился и медленно ее поцеловал. – Спорю, ты даже в восторге.

Ее губы, прижатые к моим, изогнулись в улыбке.

– Так и есть.

В груди снова возникло это дурацкое чувство, будто от удара под дых. В хорошем смысле. Как бы то ни было, ощущение мне нравилось.

– Теперь расскажи все, – попросил я, едва отрываясь от ее рта.

Погладив мою щеку кончиками пальцев, девушка сразу поняла, что я имею в виду.

– Я не обжигалась у плиты. Блейк… он учил меня управлять огнем, создавать его.

Господи.

– А синяки?

– Я получила их во время тренировок, – шепнула она, опустив ресницы. – Мне казалось, Блейк делал это не нарочно. До последней нашей встречи, накануне Рождества. Я слишком устала, чтобы заниматься, и он предложил поехать поужинать. Я с самого начала заподозрила неладное, потому что мы выехали за пределы действия бета-кварца.

Я, должно быть, перестал дышать.

– Он был каким-то странным, пока мы ели, а потом получил эсэмэску. Теперь, зная больше, я задаюсь вопросом: насколько все это было подстроено. – Девушка невесело рассмеялась. – По дороге домой я почувствовала Аэрума. Блейк притормозил у обочины, заставил меня выйти из машины… и сразиться с Аэрумом.

– Что? – рассвирепел я.

Кэт не поднимала на меня глаз.

– Мне пришлось драться с Аэрумом, и я это сделала. Я убила… Убила его, – повторила она тихо. – Было нелегко.

Я решился заговорить не сразу.

– Вот почему тогда у тебя вся спина была в синяках?

– Да. Я не сказала тебе правду, потому что знала… знала – ты набросишься на него. И я волновалась совсем не за Блейка. Я переживала за тебя – я уже поняла: с ним что-то неладно, как ты всегда и говорил. – Кэт содрогнулась, а я прижался губами к ее лбу. – Тогда-то я и заподозрила, что он не тот, кем кажется. Я хотела, чтобы ты держался от него подальше, он мог работать на МО или на кого-то еще. – Ее голос задрожал. – Нужно было послушаться тебя, Дэймон. Нужно было…