Отражение

Двигатель заурчал громче, и «Мерседес» помчался по ночным московским улицам, мимо желтоглазых светофоров, пустых тротуаров, спящих витрин с равнодушными манекенами, темных окон и пушистых скверов. Иола не лихачила, но ехала быстро, наслаждаясь возможностью покататься.

А когда надоело – остановилась на Большом Каменном, включила «аварийку», они с Кириллом подошли к парапету, обнялись и долго стояли, глядя на башни Кремля.

– Ты сегодня молчалив, – заметила Иола, прижимаясь к мужчине плечом.

– Странное настроение, – негромко ответил он.

– Что-то должно случиться?

Как точно! Фраза объединила и неожиданную головную боль, и непонятное настроение, овладевшее им после эфира, и послевкусие от встречи с поклонницей, которая вела себя совсем не так, как поклонница.

«Что-то должно случиться!»

– Почему ты это сказала? – негромко спросил Амон.

– Не знаю. – Она прижалась еще крепче. – Просто сказала.

И попала в самую точку.

– Да, что-то должно случиться, – подтвердил Кирилл, прищурившись на поднимающуюся над Москва-рекой высотку. – Но я не знаю, что.

– Ты справишься. – Иола улыбнулась. – Ты сильный.

* * *

«Ты справишься, ты умный», – сказал капитану Львову непосредственный начальник, отправляя на убийство.

Ну, если честно, полностью последнее напутствие прозвучало так: «Дикий случай, Сергей, скорее всего, маньяк у нас завелся, и затягивать с поимкой нельзя. Как ловить – пока неясно, но ты справишься, ты умный».

Львов запомнил последнее, потому что больше ему из высказывания руководителя ничего не понравилось. То есть – абсолютно ничего. Маньяк – это плохо, хитрый маньяк – еще хуже. Нарвешься на такого хищника, как Чикатило, не к ночи будь помянут, или Битцевский – самому потом тошно. От того, что долго взять не мог. От того, что пока ты голову ломал, как преступника в ловушку заманить, он кровь лил…

Маньяк – это больной человек, но лютый зверь, умеет и укусить, и затаиться, но нынешний, похоже, предпочитал выставлять свои «художества» напоказ.

Изрезанную ножом жертву нашли на берегу Кузьминского пруда. Женщина двадцати семи лет была привязана к столбу и жестоко замучена. Не убита, а именно замучена – по мнению экспертов, экзекуция длилась минут двадцать и отличалась неимоверной жестокостью.

– Орудие убийства лежало рядом, – сообщил эксперт. – Нож своеобразный, но нельзя сказать, что редкий. Такой можно купить в сотне мест.

«И остаться незамеченным…»

Но вслух капитан спросил другое:

– Как нанесены порезы? Хаотично?

– Очень аккуратно.

– Медик?

– Нет, палач, – качнул головой эксперт и уточнил: – Опытный палач должен быть неплохим медиком. Он мучил жертву, но внимательно следил за тем, чтобы она не умерла раньше времени. Каждая рана тщательно продумана.

– Не псих?

– Возможно, и псих, учитывая обстоятельства, но экзекуцию он продумал хорошо.

– Не убийство? – поднял брови Львов, обратив внимание на то, как эксперт классифицировал преступление.

– Я считаю, здесь произошла казнь.

– Казни предшествуют суд и приговор, – задумчиво протянул Львов.

– Как скажете, – не стал спорить эксперт. – Вам это расследовать.

«Ну, да, я же умный, я справлюсь…»

Капитан вздохнул и поинтересовался:

– Мы говорим: «он». Это мужчина?

– Есть свежие следы. Ботинки сорок пятого размера.

– Хорошо, пусть пока будет «он»…

Эксперт помялся, но не удержался, спросил:

– Случай похож на Строгинский?

– К сожалению, да, – угрюмо ответил Львов. – К сожалению…

Два дня назад на берегу Строгинской поймы обнаружили тело молодой женщины. Раны были иными, ту несчастную замучили огнем, но эксперт сказал: «Палач», и это все меняло. Опытный палач не только медик, он умеет убивать разными способами.

– Снова берег водоема.

– Пока случаи похожи только этим, – пробормотал эксперт, поняв, что коснулся больной для капитана темы.

Львов кивнул, показав, что принимает замечание, но ответил с грустью:

– Это уже много.

Спорить эксперт не стал: это, действительно, много.

– Так что я, пожалуй, возьму и то дело, – уныло продолжил капитан. – Сто к одному, что они связаны.

– Ты хороший полицейский.

– Но меня смущает, что он изменил почерк.

– Потому что он не убийца, а палач.

– Да, я помню. – Львов еще раз огляделся и задумчиво протянул: – Надо посмотреть, какие тут были телефоны ночью, и запросить их биллинг у операторов. Будем надеяться, что Палач ошибется…

* * *

– Хэй! – резко выдохнули музыканты, и задорная сальса оборвалась, погрузив танцпол в ненужную и неестественную тишину.

– Дорогие гости! С вашего позволения, оркестр отправляется на пятнадцатиминутный перерыв, – мягко пророкотал солист. – Уверен, вы проведете это время с пользой.

Танцоры поаплодировали музыкантам и потянулись к столикам.

– Как тебе? – поинтересовалась Иола и, не дожидаясь ответа, припала губами к забытому на столе коктейлю.

– Весело.

– У тебя потрясающий прогресс.

– Спасибо, – улыбнулся Кирилл.

– Думаю, все дело во владении телом, – Иола бросила на спутника игривый взгляд. – Ты в великолепной форме и молниеносно схватываешь новые движения.

– Я стараюсь.

– Одним старанием тут не обойтись.