Отражение

Ми от такого признания просто онемела: столько оскорблений в лицо разом ей ещё никогда не доводилось слышать. Да и я, каюсь, опешил. Настолько, что даже напрямую спросил у Феодораксиса, хорошо, голову догадался повернуть так, чтобы выражения лица Мирен было не видно:

– И что заставило изменить мнение?

– Издеваешься, да? – криво улыбнулся парень. – Куколка-блондинка становится подругой и соседкой – вот «совпадение»-то, да? – не только равнодушной скрытной «бездушной убийцы» из клана Куроцуки, но ещё и фанатички-затворницы-маньячки Войде, за которой, как говорят, сам Куроко ездил, чтобы в школу доставить. И, несмотря на свои отвратительные физические кондиции, всё равно попадает в закрытый клуб под кураторством начбеза академии Абрамова вместе с друзьями, а также сыном «снежного[30] команданте» Клавеля и зулуски-шаманки Нгобэ, чьего папашу половина чёрной Африки желает закопать или лучше съесть, а вторая – поставить под знамёна очередного восстания. И всё это за три дня! Ну, что скажешь, я не прав?

– Скажу, что ты ещё не всё знаешь…

Честное слово, я не пытался произвести впечатление. Просто само вырвалось – лавина неожиданной информации о более-менее знакомых вроде бы разумных придавила своей тяжестью, а ведь есть ещё проблема с зеркалами и магией. И ведь сволочь-грек не шутил, он сам верил в то, что говорил: считал Нанао убийцей, а своего друга Фабио сыном бандита-командира боевиков при мексиканском наркобароне. А-хре-неть новости! А Иге – шаманка, оказывается… Хотя, логично: Вуду – духи – шаманизм. Блин. Я даже не знаю, что со всем этим делать.

Неожиданные известия вызвали и у меня, и у партнёрши нехилый такой «разрыв шаблона»: после временного недо-контакта с Куро-тян считать её «бездушным» киллером было очень сложно, а придурку Фабио я-Мирен даже врезал по носу. Когда через несколько секунд я вновь стал готов адекватно воспринимать окружающий мир, даже удивился, что грек всё ещё идёт по беговой дорожке рядом. Молча. Ах да!

– Я внимательно тебя слушаю.

Грек открыл было рот… Ничего не сказал и закрыл. Теперь эмоции парня менялись так быстро, что было сложно уследить. Наконец он словно мысленно махнул рукой и сказал без всяких выкрутасов:

– Помоги мне попасть в клуб Военно-тактической подготовки.

– Я?! – Моя демонесса не пропустила мимо ушей слов о «стереотипной блондинке» и прочее, просто её, как и меня, отвлекло откровение об одноклубниках. Но стоило Лазарю выкатить просьбу, немедленно вспомнила о «комплиментах».

А контрабандист даже не понял, почему у девушки такой эмоциональный тон.

– Для принятия в закрытый клуб нужно согласие всех действующих членов. Мне нужно согласие Войде, а кроме тебя, из одноклассников она никого не послушает.

– А насчёт моего согласия ты, я вижу, уверен? – С огромным трудом суккуба сдержала голос, и фраза прозвучала не ядовито, а скорее равнодушно.

Феодораксис от избытка ума и воображения сам себе придумал образ этакой опасной интриганки Родики-младшей, прячущейся за маской красивой дурочки. Разумного, подходящего для диалога, но не попыток манипуляции, кого-то, кто был похож на него самого. Было бы верхом глупости тут же разрушить выгодное впечатление, но и совсем промолчать было выше сил Ми.

– Я очень много чего знаю, а у тебя точно есть нужда в непубличной информации. – К Лазарю на глазах возвращалась раздражающая самоуверенность. – Просто скажи, что интересует.

– Волны Силы, – успел я вклиниться в диалог раньше, чем Ми послала однокашника куда подальше с такими заходами.

В конце концов, всегда можно сказать «Ну, я посмотрю, что можно сделать» – и забить. В конце концов, раз этот счастливый владелец эго размером со стадион выставляет себя всезнайкой, пусть докажет – к нашей пользе…

– Чего?

…Или не докажет.

– Волны. Силы.

Судя по ощущениям, исходящим от грека, он не только не был готов ответить на подобный вопрос, он вообще о подобном явлении ничего не слышал. Феодораксис отлично держал лицо, а вот моя партнёрша не справилась – и Лазарь понял, что его опять раскусили. Окунувшись в водопад чужих чувств, суккуба всё-таки не удержалась и ещё раз пнула уже поверженного противника, заботливо спросив:

– Может, тебе просто не нужно вступать в наш клуб?

Чёрт. Чёрт! Проворонил! Вот как раз такого исхода разговора нужно было избегать всеми силами! Пинок отлично достиг цели: гнев, прищуренные глаза – Лазарю оставалось только встать в пафосную позу и объявить: «Это – война!» И всё это на фоне прямо-таки какой-то детской обиды… Обиды? Видимо, что-то от вчерашнего «сатори» после посещения тира всё ещё было с нами, потому что вспышка понимания одновременно посетила и меня, и суккубу!

– Лазарь, какой же ты… придурок! – Наши с Мирен слова и, главное, интонация, с которой они были сказаны, заставили собеседника подавиться набираемым в лёгкие воздухом. – Нельзя было просто подойти и сказать, что давно мечтаешь пострелять из настоящего боевого оружия? Хорошо, я поговорю с остальными, а Фабио и так будет рад тебя рекомендовать.