Отражение

За окнами стремительно «светало» – и это был не очередной «тоннель» между холдами. Сначала мне почудилось, что мы вообще выехали в нормальный мир – настолько высоко оказался над головой белёсый «потолок» пространственного заклинания. А ещё – в привычное урчание двигателя впервые вплелись новые звуки, и доносились они снаружи. Шум большого города!

11

Город за оконным стеклом жил своей жизнью – жил громко, суетливо и величаво одновременно. Не очень большая круглая площадь была заполнена автобусами и разумными, садящимися в эти автобусы, группками ждущими посадки или просто движущимися во всех направлениях разом. Нашему перевозчику пришлось сбросить скорость и несколько минут буквально ползти к месту, где он хотел высадить пассажиров, попеременно выжимая тормоз и пропуская идущих. Всё-таки железные нервы у мужика, уважаю – проделывал он все манёвры всё так же флегматично-спокойно. Больше эмоций доносилось от пассажиров: предвкушение, ожидание, спокойное и не очень, радость, нетерпение, уныние – всё это волнами накатывало на Ми. Впрочем, нам с ней было не до того, чтобы реагировать: суккуба прилипла к окну, жадно рассматривая открывшийся пейзаж, и я её вполне понимал.

Город, по крайней мере видимый из автобуса кусочек, был… как бы это сказать… немного необычным. Мягко говоря. Если бы меня попросили описать увиденное одним словом, я бы выбрал «хаос». Ну или «Шанхай» – по моим представлениям он тоже должен частично выглядеть примерно так. В той части, где нет небоскрёбов и регулярной застройки. Очевидно, здешний холд географически находился гораздо южнее, чем коттедж семьи Родика, и уж точно южнее Москвы – все видимые строения, где их не закрывали вывески и… э-э-э, элементы декора, были выполнены в южном стиле: с огромными террасами-балконами, и явно не были рассчитаны на холодную зиму. Но КАК они выглядели!

Даже отсюда было понятно: никакого единого плана застройки Китая-2 никогда не было. Двух-, трёх-, четырёх– и где-то дальше от площади более этажные коробки строились и достраивались без всякого плана и по технологии «кто во что горазд». Именно коробки – ни одной настоящей крыши я не увидел – везде верх домов оканчивался площадкой, часто густо заросшей разномастной зеленью (заставленной ящиками с растениями?). И люди, то есть разумные, ничуть не смущались заниматься разными делами на открытом воздухе. Лично меня подкосил вид четырёхъярусных (!) лежанок-нар вдоль стены одного из строений, выходивших фасадом на местный автовокзал, – судя по чудом увиденной вывеске, это была гостиница (!!) для ожидающих нужный рейс. Видимо, владельцы этого, с позволения сказать, «сервиса» рассудили, что клиентам так будет удобнее – идти далеко не надо и сразу увидишь свой автобус, особенно заняв полку повыше. Кстати, организация места отдыха таким странным образом тут была явно не «ноу-хау»: всего за несколько минут я успел заметить три (три!!!) гамака, натянутых между стенами построек прямо над узкими ущельями улиц на разных высотах, а в одном месте – висящую на цепях двуспальную кровать.

Ах да, ну и напоследок: весь этот выплеск строительного креатива в разных направлениях пересекали и оплетали трубы, провода и кабели. Много труб, проводов и кабелей. Настоящая паутина! Коммуникации, обязательные для современного мегаполиса, то ли никто даже не попытался закопать в землю, то ли это просто не представлялось возможным – потому все они были «брошены по воздуху». Я помню, как лет пять назад из нашего московского двора убирали «временные» трубы горячего водоснабжения – это было печальное, чуть ли не годовое по времени мероприятие, после которого газоны и пешеходные дорожки городским службам пришлось восстанавливать, не иначе как сверяясь с генеральным планом столицы. Здесь же «временными» коммуникациями было сделано буквально всё. Жесть.

Передняя дверь автобуса с шипением распахнулась, и столпившиеся около неё демоны гуськом потянулись наружу. Однако Руке даже не попыталась пристроиться в конец очереди: неторопливо убрав книгу в сумочку, она благодушно наблюдала, как освобождается салон, кажется не собираясь никуда идти.

– Мама?

– Мы не торопимся, пусть все выйдут, – тоном, будто бабушка объясняет пятилетней внучке, почему она всё ещё сидит, хотя поезд вот-вот подойдёт к остановке, отозвалась Роксана, излучая на дочь почти физически ощутимое спокойствие. Кстати, «излучая» – это, похоже, была не фигура речи: Ми вдруг почувствовала, как эмоции не успевших выйти попутчиков будто подёргиваются пеленой, снижают интенсивность. Водитель в первый раз за всё время поездки обернулся, с некоторым интересом посмотрев на старшую суккубу, но та только мотнула головой, продолжая улыбаться одними губами. Ни хрена ж себе! Получается, мы… в смысле – Ми тоже так может? Не только очарование, а любую выбранную эмоцию внушать?! А почему…

– Мам, а это?..

– А вот теперь – действительно, пошли, – всё с той же улыбкой перебила Мирен Руке, поднимаясь и направляясь к выходу.

Моя подруга подхватила рюкзачок и пошла следом.