Отражение

— Внешне — это не угроза. Понятно, что братец крупно вляпался в Югославии, и то, что его сейчас не ловят все эти спецслужбы, объясняется лишь их повышенной занятостью. Есть птицы и покрупнее. Тот же Караджич. Но ясно и другое: если кто-то доставит его в международный трибунал, его с радостью засудят и посадят до конца жизни. Удивительно, что за его голову не назначено вознаграждение хотя бы в пару тысяч долларов.

— Удивительно другое, — перебила Ольга, — зачем этот конверт подбросили мне?

— Ну, может быть, потому, что о моих с ним отношениях...

— А о моих! — не дала договорить Ольга. — У меня-то с ним какие отношения?!

— Прости, Оля, но я в этой игре правил пока не знаю. Уж какой тут умысел? Пока что я заберу эти бумаги к себе, а рядом с тобой будет всегда усиленная охрана.

— Зачем?!

— Я так решил.

Спорить с ним не имело смысла, ибо принятые им решения не обсуждались, не изменялись, а исполнялись дословно. Ольга ушла в себя и серьезно задумалась о том, что Семена все же следует предупредить, независимо от того, как будет поступать муж.

— Значит, вашей встречей на зимнике все не закончилось? — спросила она.

Степан опустил глаза. Он явно был не готов к такому вопросу.

— Честно говоря, я пока сам не знаю, и даже дядя Коля не знает. А тебе и знать незачем!

3

Так же, как когда-то Ольга разучилась чувствовать время, она разучилась радоваться весне, лету, первому снегу... Погруженная в созданный Степаном мир, как рыбка в аквариум, она, тем не менее, сама создавала себе природные и климатические условия, да и без труда могла поменять русскую зиму на тропическое лето — достаточно только купить билет на самолет. Но нынешний май заставил ее почувствовать свой вкус. По всей стране стояла пальба, падали самолеты, сходили с рельсов поезда, останавливались заводы, шахтеры ложились на рельсы... А май как и десять, как и сто лет назад колдовал молодой зеленью да легким ветерком. Он подкрался к скамейке в парке, на которой она сидела, и вдруг закружил зеленым ветром, полыхнул в глаза ярким, но не жарким солнцем, оправленным в бесконечную лазурь, перебил пресловутую французскую парфюмерию дыханием трав и яблоневого цвета и поманил куда-то в поля, где и небо и землю можно увидеть от края до края.

И Ольга, как очарованная, смотрела на мир, словно впервые видела его побежденным бушующим маем, и не замечала, как на соседних скамейках оберегают ее Ваня-Супер и еще двое, приставленных к ней охранников. Не замечала, как нелепо смотрятся в их руках сотовые телефоны, причем переговариваются они друг с другом, прогуливаясь по одной и той же аллее, словно просто нельзя подойти друг к другу и говорить сколько душе угодно. А они, как дети, играющие в войнушку — этакий стиль, будто сам их серьезный вид отпугнет любую опасность, и этим самым видом они доказывают своему шефу, что не зря едят свой хлеб.

А Ольга погрузилась в окружающий мир настолько, что уже и не замечала его. Вроде и думала о чем-то, а, может, мысли, не успев оформиться во фразы и образы, просто проносились вперемешку с майским ветром. И так бы и не заметила улыбающуюся пару, неторопливо шествующую по аллее, если бы не мужской голос, который разбудил бы ее даже от летаргического сна. И чуть было не окликнула его Степаном.

По аллее, увлеченно беседуя, шли под руку Семен и девушка, которую она недавно видела из окна вместе с ним у рогозинского дома. Девушка посмотрела на нее с нескрываемым интересом, а можно сказать, и так, будто знает ее не один десяток лет. Семен же смотрел на свою спутницу, и невооруженным взглядом было видно, что он изрядно очарован ею. Ольга улыбнулась.

«Неужели он действительно рассказывает ей, как стоял на мине?» — вспомнила вдруг слова мужа.

— Семен! — позвала Ольга, а Ваня-Супер настороженно сунул руку во внутренний карман.

Семен остановился и посмотрел на нее как на воскресшую.

За его спиной предупредительно вырисовался Ваня-Супер, ворочая от удивления глазами — он уже знал о копии шефа, но живое сходство было просто мистическим.

— Оля?! — словно спросил у кого-то Семен.

Минут пять они разговаривали молча — одними глазами, и успели сказать все. Так что Ольга могла без лишних эмоций переходить к делу. Но именно сути-то его она и не знала. Поэтому решила просто рассказать то, что ей было известно.

— Палачом я там не был, — ответил Семен на ее рассказ о фотографиях. — Но кому понадобилось посылать тебе это?

— Что у вас было со Степаном?

— Да так... Просто столкнулись интересы.

— Поэтому ты его чуть не убил?

— Он пожаловался?

— Рассказал...

— Думается, его подручные со снайперскими винтовками тоже не на охоту туда приехали.

— Значит, ты и об этом знаешь?

— На войне, как на войне. Кое-чему научился. За то, что рассказала — спасибо. Мы с Лешей Павловым подумаем.

— Кто это — Леша Павлов?

— Сослуживец. Мы с ним везде были. А теперь вместе работаем, на севере. У него звероферма, с нее-то все и началось...