Отражение

«….жаль, что нельзя жить во снах; сны она любила: некоторые записывала, многие помнила; места и люди в них постоянно повторялись…»

Никки Каллен «Арена»

Месяц спустя.

Анжелика

Вчера я обманула Милу. Единственную подругу. Отвратительно – ненавижу обманывать близких. Но как я могу рассказать ей всю правду? Наверно, я лицемерка. И знаю, что она скажет, если я решусь открыться. Я простила измену Максу, а с Ником даже говорить больше не захотела. Мила решит, что я несправедлива. Она не понимает. Не поймет, пока сама не испытает. Когда я смотрю на Макса, просто смотрю на него… у меня внутри все сжимается, я, словно умираю и рождаюсь снова. Это не просто любовь. Я не могу без него, не хочу без него. Может быть, я слаба и бесхарактерна. Но я пыталась. От него не уйти. Я думаю, что он тоже чувствует. Мы созданы друг для друга. Для счастья или мучения. Еще не поняла. Врозь никак. Невозможно. Внутри меня всегда живут страх и нежность. Возможно, я в шаге от пропасти. Любовь – болезнь. Я знаю…

И поэтому я лгу лучшей подруге. Она не должна ненавидеть Макса. Когда он станет моим мужем, нам придется встречаться всем вместе. Если Мила не примет его, Макс не примет Милу. Я не хочу оказаться между двух огней. Я люблю обоих.

Она знает только мою версию событий. Макс отвез меня в отпуск в Москву, и там, оставшись одни, мы внезапно влюбились и решили пожениться.

Конечно, Мила была в шоке.

Все были в шоке.

Эдвард Эванс до сих пор не отошел, хоть и заявил, что предвидел нечто подобное. Я боюсь спрашивать у Милы, как принял новость Никита. Не понимаю, почему мне не все равно. В глубине души я знаю, что причинила ему боль. Макс манипулировал им, вел свою игру, но я обвинила Ника, не дав ни единого шанса. Это было эгоистично. Правда в том, что я никогда не хотела быть с этим славным парнем по-настоящему. Он привлекал меня, льстил моему самолюбию, напоминал, что я еще жива и интересна. Но у нас ничего бы не вышло.

Потому что мое сердце уже принадлежала Максимилиану Эвансу. Я влюбилась в него в четырнадцать лет. И, честно говоря, не надеялась на взаимность. А через неделю мы будем мужем и женой. Кто сказал, что мечты не сбываются?

***

Макс

Было глупо надеяться, что отец не начнет этот разговор. Я и не надеялся, а умело избегал встреч наедине. Несколько раз отец пытался застать меня врасплох, явившись в мой дом без приглашения, но рядом всегда была Энжи, и он молчал. Некрасиво прикрываться девушкой и бегать от родного отца, но я не готов к откровенному разговору. Даже сейчас. Когда у меня нет выбора.

Эдвард настроен решительно. Выгнал мою помощницу, запер офис изнутри. Сел напротив в шикарное и удобное кожаное кресло. Я смотрю на него, прищурив глаза, пытаясь понять, какой вопрос станет первым. Отец выглядит неважно. Я замечаю седые волосы на висках. Он больше не пытается скрыть их. Морщинки вокруг глаз углубились. Он похудел. Я знаю, что не повинен в том, что отец постепенно проигрывает возрасту. Всех нас ждет закат. Ему еще повезло. По-прежнему красив и подтянут, нравится женщинам. Мое будущее не столь радужно…

– Ты отлично выглядишь, Макс. Я давно тебя таким не видел. Ты же понимаешь, что мой визит не носит сугубо деловой характер. Нам давно нужно поговорить, – отец постукивает пальцами по поверхности стола. Я вижу, что он нервничает не меньше меня. Он не любит читать нотации. Мы слишком много пережили, и давно научились существовать, замалчивая проблемы. Может, подобный выбор неверен, но нам так было легче. Мы притворились нормальной семьей и поверили в это. Встреча с Мартой в Москве нарушила гармонию, напомнила мне о том, кем я являюсь, и кем никогда не стану. Сейчас и отец озвучит мои мысли.

– Молчишь? – он смотрит на меня с напряжением и разочарованием. Не одобряет. Я знал, что Эдвард не сможет понять. Едва ли я сам могу объяснить происходящее.

– Как ты мог? – глухо спросил он, все его лицо вмиг посерело, – твоя мать доверила тебе эту девочку. Она верила, что ты поможешь ей, защитишь. Я помню, что она написала в письме. София надеялась, что Анжелика смягчит твое сердце, и что ты не будешь чувствовать себя одиноким.

– Так и есть, – кивнул я, потом рассеяно повел плечами. Внутри зарождалась глухая злость. – Ты же не думаешь, что я принудил Анжелику к браку? Она меня любит. По-моему, это очевидно. Или ты считаешь, что я не достоин или не имею права? – в моем голосе звучит вызов, в глазах отца усталость.

– А о ней ты подумал? Об ее правах и ее будущем? Лика до сих пор не знает всю правду, не так ли? Разве честно, оставлять ее в неведении? У девушки есть право выбора.

– Я расскажу ей о завещании Софии, раз ты настаиваешь. Но только об этом. Пусть семейные тайны останутся в прошлом.

– А как же дети? Ты подумал, о том, что Анжелика однажды захочет детей? Пусть не сейчас. Она молода. Но через три-пять лет…