Отражение

– Баранину, ты хотела сказать, – я засмеялась. Одна. Потому что, кроме меня и Сони никто не говорил на русском. Но когда Макс повернулся с улыбкой на губах, я вспомнила, что нас трое – русскоговорящих. Потом наши взгляды встретились и снова это .. баххх, сердце бухает, как сумасшедшее, улыбка сползает с губ, время замирает, и все волоски на затылке становятся дыбом. Я отвожу взгляд, потому что это становится невыносимо, даже больно. Не нужно было ему оставаться. Все это лишнее.

– Все хорошо, Анжелина? Ты побледнела, – мягко спрашивает у меня Тина, она встает из шезлонга, в котором полулежала и притягивает мне еще один коктейль, который взяла, видимо, со столика, на который продолжала таскать разные вкусности неугомонная Дейзи. Я автоматически беру бокал, – Выпей, сегодня жарко. Я сама неважно себя чувствую.

Киваю новой знакомой, как болванчик. Пробую зеленоватую жидкость. Махито. Узнаю приятный мятный вкус. Замечаю на Тине очень обтягивающую бедра короткую джинсовую юбку. У нее сильные накаченные ноги, в отличии от моих – просто худых. Вот почему ее муж так пялился. Нужно было надеть джинсы. Кто же знал, что тут ходячая Синди Кроуфорд в юности. Черт, и волосы каштановые, зеленые глаза, губы красивые, словно обведенные карандашом. Грудь обалденная, вся своя. Размер С, не меньше. В то время пока я разглядывала миссис Бейли, она рассматривала меня. И снова это знакомое выражение недоумения и снисходительности, чуть заметное искривление чеканных губ и легко поднятие татуированных бровей, словно говорящие: «кто ты, золушка, и что тут забыла?». Кто бы только знал, как я от этого устала…. Да, я не из тех, кто постоянно пропадает в салонах красоты. Я брею подмышки, а не депилирую их, и не крашу ногти, а просто аккуратно обстригаю их, и уж тем более не делаю маникюр, я не наращиваю волосы, не заливаю силикон в губы и грудь, я не живу в тренажерном зале, не знакома с перманентным макияжем и инъекциями ботекса. Я слежу за собой, но мне достаточно того, что я могу сделать сама. Я иногда посещаю парикмахера—стилиста и косметолога, но не так часто, как другие женщины. У меня есть, на что потратить время. Воспитание дочери не оставляет так уж много свободных минут.

– Во сколько ты родила Софи? – неожиданно спрашивает Тина, все так же пристально меня изучая, – В пятнадцать?

– Нет, что ты, – я так удивилась, что даже рассмеялась, – В двадцать два года. Мне почти двадцать пять.

– Я бы дала тебе не больше семнадцати. Вот черт, я лезу из кожи вон, чтобы не дать своей коже обвиснуть раньше времени, и все равно выгляжу твоей мамой в лучшем случае, – горько поделилась своей бедой Тина. Я потрясенно уставилась на эту красивую девушку, которая если и старше меня, то года на два максимум.

– С ума сошла. Ты же девушка с обложки. Я тут стою, жалею, что не надела балахон с рукавами и до пят. Ты в отличной форме.

– Правда? – с надеждой и самодовольством спросила девушка. Я кивнула. Она расслабилась и с вызовом посмотрела на мужа.

– Слышал, Анжелина сказала, что я в отличной форме, – обратилась она к Марку. Тот лишь рассеянно кивнул, снова скользнув взглядом почему-то по моей фигуре. Адам, хорошенький мальчик Бейли, между делом, проявил смелость и настойчивость. Теперь вокруг жаровни было трое. Соня была не восторге от прибавления и ревниво посматривала на Адама, который время от времени переговаривался с Максом.