Отражение

– Да, Дейзи говорила. Записи с камер проверили. Ты уехала в магазин, не поставив дом на сигнализацию, и очередной пришедший торговец неизвестно чем спокойно проник внутрь. Видимо, посчитал, что раз двери не заперты, то кто-то должен быть дома. Продавец ничего не взял и просто ушел той же дорогой. Тебе просто нужно быть внимательнее, Энжи. На его месте мог оказаться, кто угодно.

– Я понимаю, – покраснев от смущения, кивнула я. Надо же быть такой дурой, – А когда ты успел провести такое расследование.

– Я приехал не один. Так, как Костя вовремя не оплатил связного, я нанял нового и еще пару человек для соблюдения вашей с Софией безопасности. Они работали, а я был здесь и пил кофе с Дейзи. Так что все в порядке.

– Ты мог не лететь сюда лично, – я пристально посмотрела в глаза Эванса. Еще в прошлый раз я обратила внимание, что их синева больше не была такой глубокой. Он выглядел старше, но мое сердце все еще бешено билось, когда я смотрела на него.

– Новые незнакомые люди тебя напугали бы. И это не было сложно для меня.

– Ты пугаешь меня не меньше, – призналась я.

– Но ты не такая агрессивная, как в офисе.

– Ну, наверно, в данной ситуации было бы глупо бросаться на тебя и истерить. Ты снова оплачиваешь мои счета. Это безумие, – я покачала головой, невольно улыбнувшись.

–. Безумие часть моей жизни.

Наши взгляды снова пересеклись. Да, я видела вопрос в глубине этих выцветших льдинок. Знал ли он, что я все знаю? Наверно, он так же, как и много лет назад, хорошо читал мои эмоции.

– Мила призналась о том, что просветила тебя в отношении моего хм… заболевания.

Мои ладони зачесались от желания ударить его. Прищурив глаза, я смотрела, не скрывая ярости и гнева.

– Наверно, я должна была узнать правду не от нее.

– Я сожалею, Энжи, ты права, – в его взгляде мелькнула неуверенность, которую он быстро спрятал.

– Сожалеешь? – я подняла брови, нервно рассмеялась, – Боже, так говорят на похоронах.

– Соболезную…

– Что?

– На похоронах говорят «соболезную», а я сожалею. Это разные вещи.

– Почему ты всегда ставишь меня в такие рамки, где я завишу от тебя? – прошипела я. Меня бесило его спокойствие. И он сам, – Мне хочется плюнуть тебе в лицо, гордо развернуться и свалить подальше, но я не могу. Я опять, бл**ь, не могу. Почему мне кажется, что ты все это спланировал?

– Что спланировал, Анжелика? – холодно спросил Эванс, – Твой брак с Старостовым? Каким образом? Или я заставил его содержать БДСМ клуб, где творилось полное беззаконие? Ты попала в беду, и я решил помочь. Потому что я СОЖАЛЕЮ. Вот и все. Нет никаких подводных камней.

– Я тебе не верю, – я откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.

Он устало вздохнул, провел ладонью по своему лицу.

– Ты можешь верить во что угодно. Правда. Неужели я похож на маниакально одержимого тобой маньяка? Зачем, по-твоему, мне это нужно? Обанкротить Костю? Для чего? Чтобы тебе было плохо? И снова вопрос ЗАЧЕМ? Зачем мне причинять тебе боль и несчастья?

– Ты же делал это раньше, – бросила я. Его щека нервно дернулась, он разорвал зрительный контакт. Первый. Я таки добралась до него.

– У меня не было такой цели. Никогда, – твердо ответил он. И его взгляд тяжелой лавиной ударил в меня, – Если бы ты хоть немного подумала, то поняла бы.

– Значит, я дура?

– Это ты сказала, – он повел плечами.

– Ты хоть представляешь, что мне пришлось пережить? – закричала я. Вся пережитая боль обрушилась на меня, словно и не было шести лет…. Словно я снова оказалась там, в больнице, отходящей после наркоза, выпотрошенной….

– Ты думаешь, мне было плевать? – скинув маску, он теперь смотрел на меня с такой же яростью на меня.

– А разве нет? Ты выбросил меня на улицу, ты даже не соизволил поговорить со мной. Я хотела броситься под машину, когда ушла из твоего офиса с документами на развод, которые ты мне оставил на рессепшне. Меня удержала какая-то женщина. Меня всегда кто-то спасает, черт возьми.

– Энжи, я скажу один раз, и мы не будем к этому возвращаться, – вернув свою невозмутимость, произнес Макс. Его выдавала салфетка, которую он с силой сжимал в кулаке и напряженная линия скул, – Мила сказала тебе, что я болен. Заболевание врожденное, генетическое, и оно наследуется. Сломанные гены могут проявляться не только в психическом спектре, но и проявится другими пороками развития, что и случилось с близнецами. Я надеялся, что мы станем исключением. Но нам не повезло. Я никого не убивал. Я хочу, чтобы ты это четко понимала. Мне было больно не меньше, чем тебе. Моя ошибка состояла в том, что я должен был сказать тебе правду, предупредить. Я этого не сделал, за что и поплатился. Ты же не думаешь, что я случайно загремел в психушку на три года? Если бы мне было плевать, я бы там не оказался, ты согласна?

– Я должна тебя пожалеть сейчас? – резко спросила я, совершенно не тронутая его речью.

– Ты не была на моем месте, – он покачал головой.

– А ты на моем!

– У тебя есть дочь и будут еще дети. Здоровые дети. А у меня – нет, и никогда не будет.