Отравление в шутку

— Хм! Это уже лучше. А вы, Джо, выбросьте из головы романтическую чушь и послушайте меня. Эта женщина опасна. У нее комплекс королевы Елизаветы. Она смотрит дурацкие фильмы про Ривьеру, титулованных особ и ухажеров во фраках, с кашей во рту и считает себя повелительницей их всех. При этом у нее был муж, отнюдь не похожий на киногероя, родители, не считавшие ее киногероиней, и ей все это осточертело… Погодите! — Он раздраженно махнул рукой Сардженту. — Вы собираетесь спросить меня, почему она не уехала, верно? В том-то и вся загвоздка! Не думайте, что я раньше не сталкивался с подобными случаями. Пятнадцатилетние провинциальные девочки, мечтающие уехать в большой город… Пока их родители живы, они скандалят и негодуют, но чувствуют себя обязанными работать в магазине за пять долларов в неделю, чтобы помогать им. А самое странное в том, что они скорее убили бы родителей, чем отказались им помогать! Если бы родители умерли, их совесть была бы спокойна, так как помочь им уже было бы невозможно.

Такие девушки убедили бы себя, что это суд Божий, что теперь они свободны и могут ехать куда хотят. Для них важны семейные узы. Они не хотят освободиться по собственной воле и просто убежать, так как узы при этом никуда бы не делись. Другое дело — если родители умерли… Я не слишком силен в объяснениях — предоставляю это адвокатам. Но для меня все ясно как день.

— Вы действительно думаете, — сказал Сарджент, — что миссис Туиллс способна сделать такое, любя мужа и родителей…

— Чушь! Она никого не любит. Это наиболее характерный из всех подобных случаев, с какими мне приходилось сталкиваться. Я мог бы назвать вам психологические причины, но вы все равно их не поймете. Поверьте мне на слово. Такие девушки даже не думают подвергать сомнению свои обязанности по отношению к родственникам, но внезапно теряют рассудок и просто уничтожают их. А эта женщина рассчитывает получить целое состояние… Что вы об этом думаете, мистер Марл?

Я колебался. Это настолько соответствовало пьяной болтовне Клариссы, ее признаниям видеть родителей и мужа мертвыми, что мне стало не по себе. Такая возможность выглядела очевидной даже в бессвязных объяснениях коронера. Как ни странно, Кларисса никогда не сомневалась в древнем изречении о святости семьи. Совершить убийство для нее было бы куда легче, чем восстать против собственных эмоциональных убеждений, а мертвое лицо беспокоило бы ее совесть гораздо меньше, чем укоризненный взгляд бедного родственника. Во время развлечений на Ривьере ей могло бы приходить на ум почерпнутое из киноленты сентиментальное представление о богадельне — нелепое для большинства, но убедительное для нее. В то время как могила была бы окончательным исходом, не подлежащим исправлению.

Я смотрел на коронера, который вытянул шею, поглядывая сквозь очки полузакрытыми глазами.

— Это возможно, — сказал я, — но только теоретически. Вам придется это доказать.

— Ладно, согласен. Но позвольте спросить, у кого имелась лучшая возможность? Комната Клариссы соединяется с комнатой ее мужа через ванную, где она могла незаметно ни для кого добавить яд в бутылку с бромидом. Вчера от половины шестого до шести вечера ее никто не видел. Она якобы отдыхала в своей комнате, но кто может это подтвердить? Кларисса могла добавить мышьяк в ужин матери, прежде чем спустилась в столовую. А ее мать слышала в комнате «одну из девочек». Кто был наиболее близок с Туиллсом и мог исподволь расспросить его о ядах? Кларисса. Кто знал, что у Туиллса в привычке принимать бромид каждый раз перед сном? Кларисса. Кто знал о наличии в библиотеке нового сифона с содовой? Снова Кларисса, поскольку сама принесла его в дом.

— Погодите! — запротестовал Сарджент, сделав резкий жест рукой, которой прикрывал глаза. — Не забывайте, что Мэри тоже знала о сифоне. Она принесла его судье и находилась рядом с ним, когда он пил.

— Чепуха и вздор! — фыркнул Рид. — У Мэри самое надежное алиби после Вирджинии. Она была в кухне со служанкой от половины шестого до шести… Далее, кто выигрывает от смерти Туиллса финансово? Кларисса, не так ли?

Окружной детектив выпрямился в кресле, вцепившись в подлокотники. Вокруг его светлых глаз обозначились морщинки.

— Не забывайте, док, — напомнил он, — что она сама едва не выпила из этой бутылки с бромидом.

— Джо Сарджент, иногда вы кажетесь мне умственно отсталым ребенком. Это же невероятная чушь! Кларисса ведь не круглая дура. Именно к такой детской хитрости она бы прибегла — позволила кому-то видеть, как она собирается выпить бромид, но в итоге не выпила его. Это тоже почерпнуто из кино. Она понимала, что бромид не убьет ее, что обычная доза абсолютно безвредна, но, тем не менее, вылила его в раковину. Почему?

— Потому что… — медленно начал я.

— Потому что она знала, что он отравлен. Сарджент неуклюже встал, подошел к столу и взял томик Гейне.

— Отлично, док, — проворчал он. — А вы можете объяснить, что Туиллс написал здесь? Бьюсь об заклад, что нет.