Отравители разума (фрагмент)

Итак. Он профессор колледжа, не обремененный сверхдоходами, и, несомненно, его должен волновать прежде всего свой верный автомобильчик. Но стоило только Нику взглянуть на водителя «ланчиа», как он понял, что на его месте любой, не говоря уж о профессоре, сдержал бы взрыв ярости. В конце концов, он застрахован, а женщины-водители способны довести до белого каления при разборе дорожных происшествий. Для профессора Хейга это было, конечно, происшествием.

Голос женщины достиг его слуха прежде, чем Ник достиг ее автомобиля. Она не побеспокоилась выбраться из машины или хотя бы заглушить двигатель.

— Если вы не умеете управлять автомобилем, почтеннейший, ходите пешком или наймите такси.

Ник остановился и внимательно оглядел водителя.

— Если вы не можете отличить красный свет от зеленого, почтеннейшая, — бросил он раздраженно, в душе любуясь ее изысканным обликом, — я бы посоветовал вам проверить зрение. А, может быть, вы не знаете, в каком случае пользоваться тормозами, а не бампером? — Сам же думал, глядя на нее, что редко когда в своей жизни и за годы странствий встречал столь поразительную девушку. Ее журчащий голосок в сочетании с экзотической красотой подсказал ему сразу же, что она, видимо, наполовину китаянка. Бледно-оливковая кожа, не запятнанная косметикой, была идеальной оправой для волшебных глаз, вздернутого носика, высоких скул и точеных коралловых губок, которые, казалось, скрывали тысячи приманок к немыслимым наслаждениям. Но теперь они скорее требовали, чем заманивали.

— Свет — зеленый, — показала девушка, и сейчас так оно и было. — Ваши водительские права и номерной знак, пожалуйста.

— Конечно, — согласился Ник и добавил, поскольку она вроде бы и не намеревалась предъявить ему взамен свое удостоверение личности: — А ваши, если не возражаете? — Ник добродушно улыбнулся, доставая бумажник. Девушка же поколебалась, в нетерпении прищелкивая язычком, но в конце концов потянулась к сумочке.

Невероятно — ее звали Блоссом[1] Туин.

Она нахмурилась, глядя на права, изготовленные для Ника в Отделе документации. Затем вздрогнула от изумления и грациозно прикусила нижнюю губку.

— Как?! Профессор Хейг!

На сей раз, когда она взметнула на него свой всепоглощающий взгляд, Нику почудилось мановение волшебной палочки над ее приглаженной головкой. Глаза теперь лучились дружелюбием, а губки изогнулись в улыбке, обнажив двойной ряд редчайших жемчужин и алый язычок, который вполне мог сойти за пестик тропической орхидеи.

Настал черед Ника изображать удивление. Сейчас он уже был уверен, что эта встреча произошла не случайно.

— Похоже, мое имя вам знакомо, — сказал Ник с ехидством, прикидывая про себя, как стал бы говорить реальный профессор Хейг.

— Конечно, знакомо, — подхватила она, и в ее голосе звучало сожаление. — Я бы вас сразу узнала, если бы не опоздала утром на занятия. Прибежала, а уже все закончилось — группа расходилась, а вы исчезали на горизонте. И надо же было нам встретиться таким вот образом. Мне очень жаль!

Она одарила его очаровательной улыбкой.

— А мне нет. И о чем жалеть вам, если это я, старый глупец, остановился на зеленый? — Ник подмигнул ей заговорщицки, и Блоссом расхохоталась.

— Да я виновата, что говорить, и возмещу вам все расходы на ремонт.

— Пожалуйста, не надо, — прервал ее Ник. — Мне давно уже хотелось сменить этого синего жучка на что-нибудь более спортивное, и вот подвернулся случай… Так что не беспокойтесь. Кстати, я собирался на ленч. На ленч по-китайски. Не могли бы вы составить мне компанию?

И снова она благословила его своей очаровательной улыбкой.

— Заметано, — жаргонное словечко странно прозвучало в ее экзотических губках. — Но так как я заварила кашу, то мне и приглашать. Будьте моим гостем. Вы убедитесь, что я не только студентка не из лучших, но и прекрасная повариха. Не сочтете ли вы бесцеремонным или ужасно нахальным мое приглашение на ленч у меня дома? — Блоссом глядела на него призывно, ее миндалевидные глаза широко раскрылись, а губы слегка разомкнулись.

— Отнюдь нет, — уверил Ник. — Буду польщен.

— Ах, чудесно!

— Ладно, закончили, — прогудел прямо в ухо Нику голос полицейского, — и не будем устраивать помолвку прямо на проезжей части. Продолжите в другом месте, а пока подвинем машинки, угу?

Блоссом называла свое жилище хибарой — еще одно из тех словечек, которыми она приперчивала речь, — и располагалось оно высоко на холме в Чайнатауне.

Небольшой изящный с виду дом стоял на отшибе. «Два этажа и, возможно, подвал», — прикинул Ник. Весьма элегантно для студентки. С другой стороны, Блоссом и не была обычной студенткой, что касается наружности, денежных средств и искушенности.

Только они подошли к входной двери, как из дома вышла пожилая китаянка. Она сказала что-то по-китайски, на неизвестном Нику диалекте, и Блоссом ей коротко ответила, после чего женщина откланялась.

— Приходит сюда убирать, — пояснила Блоссом, входя в дом.