Отравители

- Господь с вами, Чарли, - сказал я. - Какой я джентльмен! Лихой суперпризрак, убийца...

Она слегка покраснела, встала, повернулась спиной и провела необходимые манипуляции, чтобы поправить свои чулки. Затем, по-прежнему не глядя в мою сторону, она подошла к зеркалу, скорчила сама себе гримасу, окончательно оправила свою одежду и пригладила короткие волосы.

- Мэтт?

- Да, Чарли.

- Вы меня, кажется, недолюбливаете, да?

- С чего вы это взяли?

- Вы с таким удовольствием припоминаете мне мои слова. Господи, я и не подозревала, что человек вашей профессий может быть таким чувствительным. Если вы считаете, что я должна извиниться, то я готова. Прошу прощения, что назвала вас лихим убийцей-суперпризраком.

Я вспомнил Лайонела Макконнетла и его предсмертное извинение за что, что назвал меня белым гадом. Воспоминание было не из приятных, особенно теперь, когда я узнал, то его застрелили исключительно для того, чтобы я поверил, что и Беверли Блейн угрожает опасность.

- Не в этом дело, - сказал я. - Главное не в том, как вы меня называете, но в том, что вы собой представляете - ив этот момент, и также когда говорите о "моей профессии" так, словно она вызывает у вас рвоту.

Она медленно повернулась ко мне и, нахмурившись, сказала:

- Это что-то очень сложное, Мэтт. Боюсь, вам придется немного объяснить, что вы имеете в виду.

- Просто у меня небольшая аллергия на полицию, вот и все. Особенно на тех ее высокоморальных представителей, кто фанатически верит в свою святую миссию и презирает и меня и мою работу.

- Но я вовсе не...

- Черта с два вы "вовсе не"! Значит, я не имею права пошутить по поводу вашей деятельности, но вы можете сколько душе угодно фыркать насчет моей. - Я улыбнулся и продолжил: - Поймите, я вовсе не жалуюсь. Мы уже привыкли к такому отношению от вас, носителей жетонов. Просто я обращаю ваше внимание: если вы желаете добиться моего уважения и признательности, вы избрали странный способ их заполучить.

Она не улыбнулась и резко возразила:

- По-моему, вы говорите глупости. Вы сами, в общем-то, мало чем отличаетесь от полицейского.

- Вы заблуждаетесь, Чарли, - сказал я. - Моя задача - защищать людей наперекор всем писаным законам. Ваша задача защищать законы наперекор живым людям.

- Это нечестно. Я... мы... - Она осеклась и судорожно вздохнула. - Не знаю уж, зачем мы затеяли этот разговор, но, по-моему, лучше нам его прекратить. Тем более что я собиралась попросить у вас одолжения.

- Одолжения? - переспросил я. - О чем речь! В нашей мерзкой секретной деятельности мы не имеем обыкновения долго дуться. Мой дом - ваш дом, как принято говорить в этих краях.

Некоторое время она молча смотрела на меня, потом спросила:

- Почему вам доставляет такое удовольствие издеваться надо мной? Только потому, что у меня нет чувства юмора? Неужели вы бы издевались над моим плохим зрением, если бы я лишилась глаза? Или над моим увечьем, случись мне потерять ногу?

Эти слова дались ей нелегко. Она вдруг превратилась в живое существо из похожего на женщину робота, умеющего забавно реагировать на мои остроумные провокации. Некоторое время я смотрел на нее, утратив агрессивность и самоуверенность.

- Ладно, Чарли, - сказал я. - Извините. Осадите меня, если я опять зарвусь. В чем же одолжение?

- Вы не... расскажете там, в Бюро?..

- О чем же?

- Об этом, - она смущенно повела рукой. - О том, как нашли меня здесь. У меня со школы не было такого приступа. Я-то надеялась, что излечилась раз и навсегда. Понятия не имею, что вызвало приступ, может, перенапряжение. Я очень много работала с делом Уорфела. Говорят, астма связана с эмоциональным состоянием. - Она замолчала. Я тоже молчал, и она заговорила опять. - Понимаете, Мэтт, если в Бюро узнают о том, как я тут вырубилась, хотя должна была контролировать себя... Предполагается, что у нас отлично со здоровьем...

Я замялся не потому, что все это имело ко мне какое-то отношение, но просто услышанное не вязалось с ее обликом, с ее образом, который я создал у себя в голове. Я был поражен, что она доверяет мне свою слабость, пыталась обойти строжайшие предписания своей фирмы насчет физического состояния. И это при том, что она поборница соблюдения всех правил и предписаний!

- Ваш секрет умрет во мне, Чарли, - сказал я. - Ваши люди не услышат от меня ни полслова.

- Спасибо, - сказала она. - Огромное спасибо. Я вам очень признательна.

- Всегда готов, - отозвался я.

- Мэтт!

- Да?

- Вы были несправедливы. Мы заботимся и о людях, и о законах.