Отпусти синицу

В и к т о р. Вроде и не возразишь… А слова такие, которые, может, только раз в жизни произнести дозволено. Да и то не всякому.

О л ь г а. Господи, о чем мы… О чем?

В и к т о р. Оля, ответь мне… Ответь… Ты веришь в те слова, которые говоришь?

О л ь г а. Ты мне надоел!

В и к т о р. Но ты — веришь?

О л ь г а. Я?..

В и к т о р. Ты не веришь?

О л ь г а. Я не хочу тебя видеть… Я не хочу тебя видеть!

В и к т о р. Я понимаю… (Уходит.)

О л ь г а. И никогда… теперь уже никогда… я знаю, что теперь никогда…

Входит  А н н а  с охапкой белья.

А н н а. Обижаете вы друг друга…

О л ь г а. Что?.. Ты?! Вон!.. Вон!!

З а н а в е с

Картина четвертая

Обстановка в другом развороте — сбоку видно крыльцо. В комнате около стола сидит  А н н а, шьет. А н д р и а н  втаскивает кресло-качалку. Постоял, отошел, любуется.

А н д р и а н. Ну? Каково?

А н н а. Хорошо.

А н д р и а н. То-то. Пыжовы плохо делать не умеют… Ничего. Работает. Как в лодке. В теле приятность… Чего молчишь?

А н н а. Я не молчу.

А н д р и а н. Приходится это — убеждение менять. Думал — все бабы без конца языком мелют. Вроде свойство такое — ну, как у кошки хвост. Выходит — ошибался. Теперь сам заместо двоих разговоры разговариваю.

А н н а. Что вы, мужчины, о бабах знать можете…

А н д р и а н. Ну, кое-что знаем. Нет, ей-богу, ничего качалка. А скажи — хорошо стали жить. Квартиры направо и налево получают, Константину трехкомнатную отвалили… Или вот я, к примеру. Котька — понятно, тот инженер. А у меня ни образования особого, ни таланта какого, ни должности — работяга и работяга, сталевар, как все, не хуже других, но и не самый лучший. В молодости, правда, побеспокойнее был, это верно. Я тогда к мартену, — как на свидание, в груди стучало…

А н н а. А теперь почему не стучит?

А н д р и а н. Привык, может… Я тогда все режим особый искал, то так, то этак пробовал… Пока однажды печь не запорол. С тех пор — зарекся. От поиска моего вреда оказалось больше, чем пользы. После того пошло спокойно. Вот я и говорю — обыкновенный я. Такого каждый достичь может. И смотри, как я, обыкновенный, живу. И достаток полный, и уважение. Это Витька все мудрит, думать, говорит, надо. А чего думать? Все давно обдумано. Работай по совести и жизни радуйся. Верно говорю?

А н н а. Нет.

А н д р и а н. Нет? Это почему?

А н н а. Довольный, — как глухой, кроме себя, ничего не слышит.

А н д р и а н. Да я не о том! Ты тоже, как Витька, сложности любишь. Поработал я на своем веку — и крови, и пота пролил. Ничего, не жалею — не зря. Когда-то думал, хоть бы детям моим пожить хорошо. Выходит — и сам успел… Анна, ты слушаешь меня?

А н н а. Слушаю.

А н д р и а н. Подойди ко мне.

А н н а. Я шью, Андрюша.

А н д р и а н. Это… Работа спешная?

А н н а. Пока Мишка спит…

А н д р и а н. Анна… (Анна подходит.) Садись, покачаю. Удобно?

А н н а. Удобно.

А н д р и а н. Волосы у тебя медом пахнут…

А н н а. Не надо, Андрюша… Андрюша, войдет кто-нибудь.

А н д р и а н. Никто не войдет… Я дурак, я старый дурак, чем дальше, тем больше дурак… Что еще надобно? Ничего больше не надобно… А Витьку жаль. На кой черт в наше-то время смысл жизни искать? Что нового найдешь? Все найдено и определено, теперь жить надо… Опять молчишь?

А н н а. Я слушаю, Андрюша.

А н д р и а н. Молчишь… Я слышу, что молчишь. Боюсь я тебя. Глаза у тебя, и вся ты — и походка, и руки вот — все спокойное… Будто важное знаешь, чего мне никогда не узнать. Тихая ты и неизбежная. Как совесть… Люди не любят совесть, Анна.

А н н а. Совесть там, где вина.

А н д р и а н. Да нет, я не виноват. Ни перед кем из живущих теперь не виноват. А остальные судить не могут… Я хоть сейчас жизнь свою на суд отдам — не стыдно. Пусть дети мои так по жизни пройдут, как я прошел.

А н н а. Уже прошел?

А н д р и а н. Пятьдесят лет — не двадцать. Хватит с меня. Хочу и для себя немного. Вот на пенсию выйду, забот вполовину опадет. И закатим-ка мы с тобой в это — в кругосветное путешествие. А? Скажешь — плохо?

А н н а. Плохо.

А н д р и а н. Ну… Хочешь — машину тебе куплю? «Волгу» эту самую, на которую все не весть чего зарятся, — хочешь?

А н н а. Нет…

А н д р и а н. Так… Однако — не понимаю. Чем не довольна? Все есть, что бабе надо, — дом, ребята, даже это — муж… Чего еще?

А н н а. Мне бы, Андрюша, помощником тебе стать…

А н д р и а н. Так помогай!

А н н а. В чем?

А н д р и а н. Ну, моя матушка, тут Пират свой хвост ловит! Ерунда!

А н н а. А ответить — не смог… (Возвращается к шитью.)

А н д р и а н. Анна… Это… Анюта! (Догнал, взял за плечи, целует. Входит Ольга.)

О л ь г а. Во всем доме целуются — пройти невозможно!

А н д р и а н. А тебе, моя матушка, замуж пора.

О л ь г а. У меня дела.

А н д р и а н. Ну, так любовника заведи!