Отпускник (СИ)

— Не хочешь, значит меня? Верность хранишь своей тощей подружке? Да она убийца… понимаешь ты? Убийца! И ты убийцей станешь! Но она родилась такой… а ты стремишься к этому! Ненавижу вас! Сволочи! Сволочи!

Алена вдруг извернулась и, метнув в меня подушкой, на четвереньках, по дивану, кинулась к окну. Я, легко уклонившись, успел схватить ее за щиколотку. Подушка с грохотом снесла что-то с книжных полок за спиной. Я на долю секунды отвлекся на шум и едва успел перехватить ее вторую ногу, чудом избежав сильнейшего удара в пах. Дернул на себя, от чего она распласталась на диване. Но, молниеносно сгруппировавшись, ухитрилась развернуться на спину и скрещенными ногами с такой силой пихнула меня в живот, впечатав свои острые каблучки, что я, не удержавшись на ногах, отлетел вместе с ее босоножками в руках, опрокинув по пути, какую-то этажерку. Впрочем, в ту же секунду вскочил, но, оказавшаяся невероятно шустрой, чертовка успела уцепиться за батарею, подтянулась к подоконнику и схватив обеими руками цветочный горшок, снайперски точно, запустила мне в голову. Только подаренная браслетом реакция спасла от прямого попадания. Горшок вдребезги разлетелся об стену, лишь слегка чиркнув по виску и оцарапав ухо. Я вновь подмял под себя, отчаянно брыкающуюся, Алену. Её длинные ногти несколько раз прошли в опасной близости от лица. Опять развернул ее на живот и прижал коленом к дивану. За те несколько секунд, что я обдумывал дальнейшие действия, маленькая фурия умудрилась дотянуться и вцепиться зубами мне в запястье. Зашипев от боли, я другой рукой ухватил ее за волосы и намотав на пальцы, с силой потянул на себя, вынудив ее, в свою очередь застонать и разжать зубы. Она продолжала сопротивляться, молча, с не девичьей силой билась подо мной, упорно стараясь вырваться. Пришлось сорвать блузку с ее плеч и стянув до локтей, перекрутить, стягивая руки за спиной. Лишь тогда она перестала дергаться и замерла, тяжело дыша. Я осмотрел окровавленное запястье и констатировал:

— Злобная, яростная сучка! — приподнял ее за скрученные локти, слегка встряхнул раз, другой. — Что же с тобой сделать, а? Придушить из жалости… или палкой пришибить, как кошку? Или спокойно себя будешь вести? Не слышу ответа?

— От-пу-сти… — тихо простонала она в такт встряхиваниям.

— Вот, это уж хрен! Нет тебе больше веры! — осторожно, чтоб опять не укусила, взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. Губы у нее были в крови. То ли это была моя кровь, то ли сама где-то приложилась во время возни.

— Темпераментная стерва! Чуть браслет не перекусила…

— Ну так… — Алена болезненно поморщилась, видимо все-таки разбила губы о браслет. — Не захотел попробовать.

— Пойдем-ка, голубушка… — помог ей подняться с дивана и удерживая ее руки за спиной, подвел к своему пакету, висевшему на вешалке. Достал наручники, защелкнул один браслет на тонком Аленином запястье, невольно отметив при этом, какая у нее ухоженная рука, с красивым маникюром, с изящными золотыми колечками на всех пальцах. Одел поползшую по швам блузку, обратно ей на плечи. Девушка сразу же попыталась застегнуть ее на несуществующие пуговицы. Я только покачал на это головой. Надо же, какая целомудренность. Подведя ее к батарее отопления, усадил на пол и продев наручник между стенкой и трубой, защелкнул на втором запястье. На левой руке у Алены никаких украшений не было, только черное, словно обсидиановое кольцо, на среднем пальце.

— Ты, случаем, не бешенная? — спросил я, осматривая укушенное место. — Больно, черт! Тут йод какой-нибудь есть… или зеленка там с перекисью? Бинты?

Девушка посмотрела безразличным взглядом, и кивнула в сторону ванной:

— Там пошарься…

— Гостеприимная хозяюшка! — я отправился в ванную, стараясь не наступать, на землю и противно хрустящие под каблуками, черепки, от разбитого цветочного горшка.

— Я тебя не приглашала… — буркнула Алена мне в спину.

***

Когда через минуту вернулся, обнаружив в аптечке искомое, девушка сидела в той же неудобной позе — поджав под себя ноги и держа прикованные к батарее руки на весу. Я взял из угла комнаты стул, пододвинул его поближе к Алене и уселся, закинув ногу на ногу.

— Ну что? — обильно полил перекисью ватный тампон и приложил к ране. Перекись запенилась от соприкосновения с кровью, — будем продолжать маяться дурью или начнем сотрудничать?

— Что мне с тобой сотрудничать? — Алена опять сморщилась, похоже, каждое слово доставляло ей боль в разбитых губах. — Все равно убьете.

— Что ты заладила… убьете, убьете? Хорошо, вкратце обрисую тебе диспозицию, чтоб ты знала, на что можешь рассчитывать. Так вот, вариант первый: ты мне ничего не говоришь… не думай… пытать я тебя не собираюсь. Я, вообще, больше об тебя мараться не собираюсь, достаточно уже! Я просто беру телефон, звоню своей, как ты ее назвала, тощей подружке… и умываю руки. Дальнейшая твоя судьба меня не волнует. Там есть дознаватели, я слава богу к ним не отношусь. Как тебе такое развитие событий?

— А что? — она горько усмехнулась, — есть другие варианты?