Отпуск в тридевятом царстве (СИ)

Ребята уверяли, что я тоже расцветала буквально на глазах. Со стороны, конечно, виднее, но я и сама замечала, что, например, стала вести себя немного иначе. Я впервые в жизни почувствовала себя по-настоящему желанной, окруженной вниманием, и это настолько подняло мне самооценку, что перемену, кажется, заметили все окружающие. Косые взгляды сплетниц меня больше не волновали. Мне теперь вообще было плевать на все разговоры за спиной.

Правда, в первой же утопии у нас поначалу возникла неловкая ситуация. Чарли вел себя как-то потерянно, словно не решаясь прикоснуться ко мне. Тогда я прямо спросила его, в чем дело. Оказалось, он опасался, что я оттолкну его проекцию, как это было во время стажировки. Надо же, а я и не ожидала, что Уокер воспримет мой тогдашний отказ настолько серьезно. Я зря переживала — для Чарли секс в реале был вовсе не случайным порывом. Может, я не такой знаток мужчин, как Энн, но даже я быстро убедилась, что его действительно тянет ко мне. Теперь он оставался на ночь постоянно, можно сказать, почти совсем перебрался ко мне, и я все чаще задумывалась — в самом деле, а почему бы и нет?

Теперь мою жизнь омрачало только одно, но, увы, вовсе не мелочь. Чарли по-прежнему оставался замкнутым. Он категорически не пускал меня в свое прошлое, но и к его настоящему я тоже никак не могла подступиться. Я до сих пор понятия не имела, где, как и с кем живет Уокер, а выяснять это украдкой не решалась, боясь разрушить его доверие. Он никогда не рассказывал мне о своем доме и не приглашал к себе, всегда оставался у меня. Однажды я предложила Чарли отправиться к нему, ну, вроде как сменить обстановку, и неожиданно встретила мягкий, но решительный отказ. Больше я не предлагала.

Порой мне казалось, что Желтый Нарцисс — именно так, по запавшей в душу случайной ассоциации, я мысленно нарекла тайну, под покровом которой скрывалась загадочная миссис Уокер — всегда будет стоять между мной и откровенностью Чарли. Нет, на самом деле его покойная жена могла быть далеко не самой секретной частью общей загадки прошлого Уокера, над решением которой вот уже два реальных месяца безуспешно бился Пол, но меня по понятной причине больше всего беспокоила именно она. Одно время эта женщина представлялась мне чем-то грандиозным, почти легендарным, и я понимала, что мне бесполезно тягаться с ее памятью в сердце Чарли. У меня опускались руки. А однажды я вспомнила, как в наш реабилитационный центр привозили совершенно беспомощных людей, и в этот миг мне вдруг пришло в голову, что и человек, с которым что-то произошло во время TS-заброса, совершенно необязательно должен был умереть — во всяком случае, в привычном смысле этого понятия. И мне представилась страшная картина. Возможно, Чарли не просто так прятал свой дом от посторонних и устранял в досье любые упоминания об адресах или переездах. Миссис Уокер вполне могла быть жива. Человек по закону считается живым, пока он дышит и бьется сердце — само или с помощью аппаратуры. Его могут искусственно кормить, обслуживать, ухаживать, но кто знает, жизнь ли это? По мне — так хуже смерти.

Физическое существование… Кошмарное определение, но подобрать другое я была не в силах.

Допустив вероятность такой ситуации, я неожиданно взглянула на Чарли совсем другими глазами. И, будучи не в силах держать все это в себе, однажды во время обеда удрала от Уокера и позвала Пола в наш неизменный бар на соседней улице. Долго мялась. Каннингем сразу понял, что дело серьезное, и не торопил меня. Потом я решилась и разом выложила ему все свои догадки. Пол пришел в ужас.

— Раньше, когда я думала о доме Чарли, — говорила я, — мне иногда даже представлялся этакий мавзолей, где все посвящено памяти одной женщины. Глупо, правда? А теперь я просто боюсь давать волю воображению.

— Если предположить, что она все-таки умерла, то вполне мог оказаться и мавзолей, — возразил Каннингем. — Такое бывает. Мы же ничего точно не знаем. А если жива, если она и правда… Черт, Джа, я даже представить не могу, каково так жить! Приходишь домой, а там — растение под присмотром терпеливой сиделки.

— Желтый нарцисс… — прошептала я. — Надеюсь, ты не вздумаешь смотреть на Чарли так же сочувственно, как на меня сейчас?

— Я тут вспомнил, что Уокер — мастер массажа, — пробормотал Каннингем. — Ему, наверное, пришлось этому научиться не просто так. Лежачим ведь нужно часто делать массаж, чтобы не атрофировались мышцы. Конечно, его жена может находиться и в специальной клинике, но если нет нужды в каком-то особом уходе или лечении, ей вполне можно лежать и дома — лишь бы был круглосуточный присмотр.

Несколько минут мы провели в подавленном молчании. Потом Пол торопливо заговорил: