Отпущение грехов

Эндрю замешкался и слегка отвернулся с таким видом, словно принимает решение. А потом поцеловал ее. Поцелуй был едва ощутимым, и Гейл решила, что ей это показалось.

— Я хочу спросить, почему ты так долго думала.

Не успела Гейл ответить, как Эндрю прильнул к ее губам. На этот раз поцелуй был таким жадным и страстным, что у нее инстинктивно поджались пальцы ног. Его язык скользнул ей в рот, и Гейл бросило в жар. Ну вот и все, мельком подумала она. Это самое настоящее чувство… даже если ему не суждена долгая жизнь.

Когда широкие мозолистые ладони подхватили ее ягодицы, она окончательно забыла, почему считала связь с Эндрю глупостью. Тугой мужской член прижался к увлажнившейся промежности, и стремление Гейл к соитию стало еще сильнее. Она негромко застонала и потерлась об упругую плоть, оттопыривающую ширинку выцветших джинсов, умирая от желания ощутить ее внутри себя.

Эндрю оторвался от губ Гейл и заглянул ей в лицо. Его глаза потемнели и приобрели фиолетовый оттенок.

— Знаешь что? — На его сексуальных губах играла насмешливая улыбка. — Одной булочкой не насытишься.

— Я тоже хочу насытиться, так что это взаимно. — Гейл придвинулась к нему вплотную, и жесткая парусина начала тереться о темно-синие хлопчатобумажные шорты. — Но если тебя интересует еда, то хорошо, что мы на кухне.

Он хмыкнул, наклонил голову и начал целовать Гейл, используя при этом зубы и язык. Когда губы Эндрю прильнули к чувствительному месту у основания шеи, Гейл закинула голову, выгнула спину и подалась им навстречу, стремясь усилить приятное ощущение.

— Я хочу как следует насладиться тобой, — пробормотал он, не отрывая губ от ее кожи.

— Гмм… Звучит… заманчиво.

Он испустил короткий смешок.

— Тебе нравится эта идея?

— Очень, — ответила она, запуская пальцы в его густые черные волосы.

Тем временем Эндрю расстегивал пуговицы ее легкой полосатой блузки.

— Какой секс ты предпочитаешь? — спросил он, разводя полы рубашки в стороны. Его пальцы неторопливо коснулись ее кожи, погладили ребра и обхватили груди.

Постучав шваброй в потолок, Гейл приняла душ и из соображений удобства не стала надевать лифчик. От его прикосновения ее соски тут же напряглись и ткнулись в жесткие мужские ладони.

— Чем жарче, тем лучше, — пробормотала Гейл, негромко застонав от удовольствия. Как хорошо, что она предпочла удобства, а не приличия… — Так, чтобы дым из ушей…

Кончики пальцев Эндрю ласкали ее затвердевшие соски, а волшебные губы неторопливо устремились от ключицы к груди.

— Дым, говоришь?

Язык Эндрю легко коснулся соска Гейл, заставив ее затрепетать.

— Дым, — прошептала она. — И пламя…

— Ты уже горишь?

О Боже, она этого не вынесет… Его руки, губы и хриплый шепот пробуждали в Гейл неслыханные эротические фантазии. Картины, возникающие перед ее внутренним взором, были еще более сладострастными.

И все же этого было недостаточно.

— Горишь? — повторил он, покусывая ее сосок, после чего прикасаясь к нему горячим влажным языком.

Потом Эндрю втянул сосок в рот, и Гейл действительно охватило пламя. Внизу живота возникла сладкая тянущая боль. Гейл изнывала от страсти.

— Горю, — с трудом выдохнула она. — Умираю от…

Тут Эндрю начал сосать ее грудь, и Гейл громко вскрикнула от небывалого наслаждения.

Руки Эндрю тем временем оставили ее груди и начали расстегивать шорты. Он поднял голову и встретил ее взгляд. Дыхание Гейл было частым и судорожным, глаза превратились в щелки.

Они оба умирали от желания. Гейл впервые узнала, что такое настоящая страсть.

Еще немного, и ее смогут спасти только закрытый массаж сердца и искусственное дыхание… Сомневаться не приходится: увертюра закончилась. Теперь у них только один путь. В спальню.

Умелые пальцы Эндрю справились с пуговицей и дернули застежку. Звук расстегивающейся молнии эхом отдался в ушах Гейл, но его тут же заглушил стук крови в висках.

— Приподнимись, — мягко велел он.

Гейл отпустила его плечи и уперлась ладонями в крышку буфета. Эндрю быстро стащил с нее шорты вместе с трусиками и дал им упасть на пол. Обоняние Гейл обострилось, и она ощутила не только терпкий запах одеколона, но и мускусный аромат мужской кожи. Каждый вздох, каждый шепот и негромкий стон усиливали ее возбуждение. Гейл переполняли ощущения. Она остро чувствовала твердую крышку, на которую опустились ее обнаженные ягодицы, и прикосновение к коже струи холодного воздуха, вырывавшейся из кондиционера. Но ни обоняние, ни слух, ни осязание не подготовили ее к тому, что произошло через секунду.

Эндрю опустился перед ней на колени. Когда его большие руки раздвинули ее бедра, у Гейл пересохло во рту и перехватило дыхание. Она судорожно втягивала в себя воздух, ощущая невыносимый жар внутри. Эндрю провел ладонями по стройным голеням Гейл, взял ее ступни и положил их к себе на плечи. Теперь Гейл была совершенно беззащитна, причем не только физически.