Отпущение грехов

И это действительно так. Я ненавижу его, и я люблю его. Я презираю его. Но он мне нужен. Я знаю, что он погубит меня, но также я знаю, что он спасет меня, потому что он — мое искупление и отпущение. Я прислоняюсь к стене для опоры, ноги подгибаются. Его тяжелые шаги раздаются в коридоре, и я пытаюсь заставить ноги двигаться, но спотыкаюсь. Он догоняет меня, хватая за бедра, и тянет назад к себе.

Его горячее дыхание коснулось шеи. Я расслабляюсь рядом с его телом, и слезы текут по щекам. Я настолько запуталась в этой паутине греха, лжи и ада, что уже никогда не выпутаюсь. Я люблю его, хотя и не должна этого делать.

— Я мог позволить тебе умереть, — он целует меня в шею. — Но я этого не сделал, — говорит он, прежде чем его зубы кусают мою кожу.

После его слов я начинаю задыхаться от рыданий, болезненно рвущихся из горла. Я сгибаюсь, и Эзра заставляет меня встать. Я была истощена, и все же он меня сломал. Я думала, что не осталось ни одной части моей потрепанной души, которая могла бы быть растоптана, но она разрушил меня. Он пообещал, что станет причиной моих слез, и он был прав. Эмоциональная боль, которую он вонзил мне в грудь, словно зазубренное лезвие, намного хуже, чем любая физическая боль, которую он может причинить. Это обнажает меня изнутри. Любовь — это слабость. И Эзра это знает.

Его зубы оставляют мою шею, и он разворачивает меня лицом к себе.

— Мне принадлежит каждая твоя развращенная частичка, — он схватил мою челюсть, его глаза сузились. — Ты понимаешь это?

Кивнув, я сглатываю.

— Да, — тихо отвечаю я.

— Я хочу трахнуть Джен. Но я не хочу владеть ею, она мне не нужна, — его рука падает с моей челюсти, и пальцы медленно открывают мое полотенце.

Я смотрю, как он упивается видом моего обнаженного тела, и в этот момент я позволяю себе подумать, что он меня обожает. Он смотрит на меня так, будто я что-то редкое, драгоценное и святое. И внезапно мне становится любопытно, хочет ли он полюбить меня. Его пальцы скользят по округлостям талии, а глаза медленно рассматривают мое тело.

Я не могу ничего с собой поделать.

— Эзра, ты меня любишь? — спрашиваю я.

Его глаза блестят, и он делает шаг, а затем другой, прислоняя меня к стене.

— Нет, — шепчет он, когда его рука тянется к впадинке между моими грудями, проводя по ней до самого горла. Его пальцы сжимаются, и он кусает мое плечо.

Он снова берет меня, демонстрируя, насколько глубоко владеет мной, и насколько невозможно то, что я когда-либо смогу завладеть им.

Он не хочет любить эту рыжую, но он хочет заняться с ней сексом. И я хочу убить ее за это.

Эзра отправился в душ, а я осталась сидеть на кровати, уставившись на его телефон. Я слышу, как отключается вода, и быстро хватаю его с шкафчика и забрасываю под кровать. Дэйв игриво бежит к кровати, виляя хвостом.

— Нет, плохая собака! — прошипела я, когда он выталкивает телефон из-под кровати. Он отскакивает от кровати, опустив хвост, когда я начинаю подходить к нему.

Я отключаю звук и изучаю квартиру Эзры. Нужно найти место, чтобы спрятать телефон, в котором он его никогда не найдет. Я выхожу из гостиной и направляюсь в кухню, и там замечаю ряд подвесных шкафчиков. Я поспешно поднимаюсь на барную стойку и заталкиваю телефон так далеко, как могу. Спрыгиваю вниз, когда слышу скрип открываемой двери в спальне, и быстро распахиваю холодильник. Притворяюсь, что ищу поесть.

— Мне нужно идти, — говорит он. — Оставайся здесь.

Я останусь. Я не уйду. Я наблюдаю, как он возвращается в комнату и одевается. Он ругается, когда не может найти телефон. Я вижу, как он перерывает всю комнату, все вещи. Когда он возвращается, то бросает на меня взгляд и хватает ключи со стойки. Открывает пару ящиков, проверяя и их, а затем возвращается в спальню.

— Эви, ты видела мой телефон? — кричит он.

Я сглатываю.

— Нет. — Мое сердце шумно бьется в моих ушах. Я не хочу ему лгать, но так будет лучше. У меня не может быть вещей, стоящих между нами, не так ли?

— Черт, Дэйв, не дай бог, ты съел еще один телефон… — он смотрит на Дэйва, направляется к двери и закрывает ее за собой.

Как только он ушёл, я поднялась на стойку, пытаясь нащупать рукой телефон. Как только он оказался под моей рукой, я взяла его и спустилась вниз. Прислонившись к двери, я стала просматривать список контактов, пока не нашла ее имя. Меня бесит, что у него все еще есть ее номер. Он специально его хранит, он хочет ее трахнуть. Мои пальцы сжимаются в кулак, и мой взгляд сужается, когда я пробегаю взглядом по ее имени. Я просматриваю всю переписку с ним. “Я хочу тебя”. Еще одно сообщение: “Я хочу тебя”. И снова: “Я хочу тебя. Давай в 4 утра?”. И еще одно: “Мне очень хочется тебя трахнуть “. Мне становится дурно. Он сказал, что она ему не нужна, но в переписке два месяца назад, вероятно, в ту ночь, когда я видела, как он трахал ее у окна, все по-другому. Гнев бурлит во мне раскаленной лавой, когда я сердито просматриваю сообщения.

«Я хочу трахнуть тебя. Прямо сейчас. Буду у тебя в семь».

Я даже не успеваю положить телефон, как он звенит, уведомляя о новом сообщении. Охотно отвечу.