Оторва с пистолетом

Наверно, другая бы девка от таких мыслей по меньшей мере заплакала. Но Лена плакать разучилась еще в детдоме, хоть и попала туда поздно, в тринадцать лет. Ведь были у нее когда-то и мама, и папа, и сестричка младшая, и настоящая, своя квартира… А может, не было? Может, это она все выдумала, чтоб как-то утешиться? Девчонки в детдоме и правда любили чего-нибудь такое придумывать: мол, у одной отец был секретный космонавт, который раньше американцев на Луну улетел и разбился, у другой — мать народная артистка, которая в Америку убежала, у третьей еще какая-то родня знаменитая находилась. Им полегче было, потому что их вообще с самого начала матери бросили, в роддоме еще отказались. Вот и можно было что хошь про себя придумывать. А у Лены — по-настоящему ее Лидой звали, между прочим, — семья была в натуре. Правда, не самая лучшая, но все-таки была. Жили, наверно, не очень здорово, но теперь, когда вспоминалось, то почему-то только хорошее. А, чего душу зря травить!

Лена-Лида постаралась взять себя в руки. Что она себя загодя хоронить взялась? Во-первых, никто ей еще не сказал, что Валерия, Андрей и Гундос с Грибом пахали на ту контору, что на Федоровской. Это она опять сама придумала и из пальца высосала. Точка в точку, как тогда, когда подумала, будто Гриб с Гундосом — опера, а Рекс — милицейская овчарка. Или насчет того, что с Андреем ночью по сотовому разговаривала… А уж каких фантазий насчет Валерии наворотила — это вообще смех сквозь слезы! Сперва ее извращенкой посчитала, а потом до небес вознесла — и оба раза, как оказалось, мимо денег.

Во-вторых, «Чероки» с таким свистом дернул вниз по Коммунистической, что Валерия и Андрей ее могли вовсе не заметить. Андрей, сидя за баранкой, наверняка только вперед глядел. Да и Валерия запросто могла не догадаться повернуть голову. Такие стервы обычно в себе не сомневаются. Тем более, что гадюка и впрямь умная. Ведь никаких сомнений у Лены не было! И то, что она забыла дождаться, пока Анатолий Олегович телефон проверит, — чистая случайность. Колготок и носков драных постеснялась… И жива осталась! Вот ведь игра случая, биомать! Олеговичу не повезло, а ей — самый смех, что она ведь тоже, в натуре, Олеговна по тому свидетельству о рождении, что в детдоме имела, — повезло! Нет, братом, конечно, ей этот мужик, царствие ему небесное, быть не мог. Сорок лет… Но все-таки какое-то родство в одинаковых отчествах чуется, а от этого его, совсем незнакомого, жалко становится. Хотя хрен его знает, может, за всей его интеллигентностью такое дерьмо скрывалось! Совсем хороший человек с такой стервой, как эта Валерия, дела иметь не будет…

Ладно, фиг с ним. Его не вернешь — это точно. Надо о своих делах размышлять. И мандражировать попусту не стоит, и успокаиваться сильно не надо. Могли все-таки с джипа заметить, как Лена из арки выбегает. Лучше считать, что Валерия все-таки ее заметила.

Но ведь и в этом случае то, что джип в сторону Лавровки попер, еще не означает, будто Андрей с Валерией такие хладнокровные, умные и дальновидные. Будь они действительно хладнокровные, то, увидев Лену, тормознули бы и грохнули ее. Или в джип затащили. Но они на полном газу усвистали. Потому что знали — лишняя минута, и они тут могут с ментами повстречаться. Опять же, Андрей из машины вылезал, цветы покупал. Эти самые шесть розочек, хоть и в обгорелом виде, могут найти, и упаковка фирменная, в которую они были завернуты, тоже могла сохраниться, хотя бы частично. А на ней — Лена это только сейчас припомнила — была надпись с реквизитами магазина. Сразу же наведаются, спросят у продавщицы. И она скажет, что за полчаса до взрыва заходил парень, рослый, не меньше метр девяносто, в светло-коричневой кожанке, утепленных джинсах и пыжиковой шапке. Золотые зубы тоже, почти наверняка, вспомнит и доложит, что парень купил шесть роз, будто на похороны. Она же, кстати, продавщица эта, через витрину могла видеть, как парень с букетом влез в черный «Гранд-Чероки», а потом с тем же букетом из джипа вышла девушка в черной кожанке с пояском, в черных джинсах, черной вязаной шапочке и так далее… «Гранд-Чероки» в этом облцентре, дай бог, чтоб два десятка набралось. Не Москва все-таки и даже не Питер. В два счета найдут, даже если никто номера не запомнил…

Тут Лена вдруг подумала: да, точно, «Гранд-Чероки» в городе немного, да и вообще крутых джипов наперечет. На хрена же этой умной змее, то есть Валерии, было свою шикарную тачку засвечивать? Да и Андрей, надо думать, не совсем дебил, чтоб до этого не допереть. Нормальные киллеры берут что-нибудь лажовенькое, типа «шестерок», «девяток» или даже «Москвичей», да и те угоняют у каких-нибудь лохов. Потом машинку эту бросают, пересаживаются и линяют уже на своей, нормальной.

Конечно, «Чероки» тоже могли угнать, хотя сделать это не так-то просто. Опять же Андрей, судя по тому, как он двери электронным ключом блокировал, машину не угонял. Ведь ключ-то был с кодировкой, значит, он и код должен был знать. Стало быть, это была все-таки его родная машина. Странно все это, очень странно…