Оторва с пистолетом

— Так точно. Тут их дополна валяется. Можешь еще пару штук прибрать на случай, если эта быстро выгорит.

— А пожару не наделаем? Здесь, е-мое, хлама всякого — кучи. И тяга хорошая, сквозняки. Если полыхнет — хрен выскочить успеем!

— Ты бы. Гриб, с такими познаниями лучше в пожарники шел! — поиздевался Гундос. — Такие бы «бабки» греб с каждого пожара — офигеть можно.

Гриб с горящим факелом из свернутой газеты повернул обратно к лестнице, и Лене стало ясно, что он вот-вот окажется совсем близко. Во всяком случае теперь уже не удалось бы проскочить наверх — это точно. К тому же когда Гриб вышел к лестнице, то переложил свой эрзац-факел в левую руку, а правой выдернул из-под куртки пистолет. Хотя он его приготовил, главным образом, для того, чтоб пристрелить собаку, если та вдруг набросится на него или попытается удрать, Лену это не утешило. Если кто-то морально готов собаку застрелить, то и человека грохнет без угрызений совести. Это раз. А во-вторых, слабая надежда на то, что ей удастся отпугнуть этих жлобов своим малокалиберным пистолетиком, рухнула. У Гриба в лапе находился или служебный «Иж-71», который разрешено иметь частным охранникам, или вообще настоящий боевой «ПМ» — издали их не отличить один от другого. Так или иначе, но это 9 мм, а не 5, 6. Каким калибром проще убить, наверно, любой лох догадается.

Когда Гриб с факелом в левой руке и со стволом в правой вошел в левый проем и оказался не больше, чем в пяти метрах от Лены, она сумела более-менее рассмотреть его физию. После этого ей показалось, что «марго» со своими мягкими пульками без оболочек даже в упор не прошибет этакий лобешник.

Наверно, если б газета у Гриба не сгорела и он сделал еще пару шагов вперед без остановки, то застал бы Лену в полном упадке морально-боевого духа. В принципе это, как теперь казалось разомлевшей в ванне девице, могло бы ничем плохим не кончиться. Допустим, если Гриб был сосредоточен на выполнении своей главной задачи — ловле собаки, то не стал бы цепляться к девушке, неизвестно как и зачем угодившей в этот подвал. Скорее всего просто гаркнул бы что-нибудь, типа: «Вали отсюда, прошмандовка!» Тем более ведь он был не бомжара какой-нибудь, чтоб кидаться на какую-то немытую девку в грязном и вонючем подвале.

Но могло быть и так, что Гриб не стал бы самолично решать судьбу подвернувшейся под руку незнакомки, а подозвал бы Гундоса. И тот — в этом Лена даже сейчас была на сто процентов уверена — наверняка посчитал бы, что лишняя свидетельница им не нужна.

Однако газета у Гриба сгорела почти целиком, и он вынужден был наскоро бросить ее, затоптать огонь, на ощупь скрутить и поджечь зажигалкой новый факел. А для того, чтоб все это сделать, ему понадобились обе руки, то есть пистолет он на время сунул в боковой карман куртки.

Вот эта пауза — минуты на две, не больше! — позволила Лене вновь собраться с духом и обрести отчаянную решимость. Как только Гриб подпалил от зажигалки свернутую в трубку газету и стал прятать зажигалку в карман, намереваясь следующим движением вынуть из кармана «пушку», Лена вскинула «марго» двумя руками и поймала на мушку низколобую физиономию жлоба. Спуск как-то само собой нажался, хотя, кажется, Лена в этот момент еще не решила окончательно — стрелять или не стрелять.

Грох! — выстрел маленького пистолета в гулком подвале прозвучал как пушечный. У Лены аж во рту солоно стало. Хотя, как ни странно, во дворе, даже в нескольких шагах от входа в подвал, выстрела никто не услышал. А бабушка Петровна, которая в это время только-только шла по переулку, приглядываясь к следу Рекса, и подавно ничего не слыхала. Наверно, если б в доме работал мусоропровод, то через него звук выстрела долетел бы от мусорокамеры до верхнего этажа.

Но мусорокамера, как и весь мусоропровод были наглухо забиты, и ими давным-давно не пользовались. Может, на первом или втором этаже еще что-то и сумели расслышать, но очень слабенько.

Несколько секунд — две или три, не больше! — Лена думала, что промазала, потому что, как ей показалось, Гриб только удивленно повернул голову. И лишь после того, как он уронил факел, судорожно ухватившись рукой за лицо, ей стало ясно: пуля даром не пропала. Но даже после этого она никак не ожидала, что верзила покачнется и мешком шмякнется на пол, придавив животом упавший факел и погрузив эту часть подвала в полную темень.

Гундос, конечно, выстрел и шум от падения своего братана слышал. Но не врубился в ситуацию, точнее, не правильно ее понял. В принципе он и не мог ее понять иначе, поскольку никого способного шмальнуть, кроме Гриба, в подвале увидеть не ожидал. А потому сделал по-своему логичный вывод, что Гриб нашарил вредного кобеля и шарахнул в него из своего «макара». То, что при этом произошло шумное падение и факел погас. Гундос опять же истолковал не так, как следовало. Он по простоте душевной решил, будто Гриб, разгильдяй мамин, в собаку не попал, зверюга метнулась в его сторону, и этот лох об нее запнулся.