Отныне я – странник

— Ну, тогда я Головкина сегодня отдубашу! А то он, шибко улыбается!

— Ты, его?! Ну, попробуй?! Гавриил, слышишь, за каждую шишку, на башке этого шута, золотой плачу! — Задорно засмеялся Пётр и даже театрально схватился за живот.

Выслушав ещё множество шуток по этому поводу, некоторые, из которых были смешными, а другие не очень. Царь направился в мастерскую. И по пути, снова погрузился в размышления, ведя мысленный монолог с богом:

— Господи, ведь ты меня зачем-то выбрал. Чтобы я этих дремучих животных, (великий князь вспомнил, как тогда, в детстве, на его глазах взбесившиеся стрельцы растерзали Михаила Долгорукого и унижали его матушку) переделал в людей. Чтобы я искоренил эту скверну — мешающую России стать великой державой. Я сделаю всё, не жалея живота своего. Дай мне только сил пройти по пути, тобою для меня предначертанному. Открой глаза мои на нового подданного, дай мне знать, кто он? Толи помощь твоя? толи искушение дьявольское? …

Никто из горожан, встречавшихся на пути царя, уступая дорогу, не догадывался о тех сомнениях, которые не давали ему покоя. Тот, кому они кланялись, шёл твёрдой походкой уверенного в себе человека, знающего, как и что ему делать. И было видно, что дорогу ему лучше не переходить.

… Уж слишком много рядом с ним, странных и не объяснимых вещей. Самоходный, но очень шумный КАТЕР, многозарядные пистоли и прочие чудеса. А это золото, его небольшой части хватило для начала подготовки моих войск к войне с турками. И именно он настоял на необходимости заготовки леса для постройки по весне боевых кораблей. И эти ладьи, будут блокировать Азовскую крепость с моря и не допустят подхода подкрепления к обороняющимся османам. Господи, пока Юрка не вредит делам моим, буду терпеть его, а дальше, как тебе будет угодно. Коли будет от него польза, в деле — чтобы Русь заняла подобающее ей место в Европе, даже приближу и обласкаю его чинами. Но и спрос с него будет, строже, чем с Алексашки, или ещё кого либо, чуть что не то…, натравлю Ромодановского… Господи, помоги мне не запутать и во всём разобраться.

— Здравствуете, Пётр Алексеевич. — Приветствовал его Бремон, как только Романов вошёл в мастерскую. Такое впечатление, что он сегодня только тем и занимался, что ждал прихода Петра. — Садитесь, погрейтесь, попейте кофе.

— Ты меня что, на посиделки пригласил? — А, Евгений Иванович? Или ремеслу своему учить?

— Нет, Пётр Алексеевич, учить. И вы мой самый прилежный школяр. Но для работы, очень важно, чтобы после холода, с которого вы зашли, ваши пальцы отогрелись и были способны к тонким манипуляциям. Потому что, вам сегодня понадобится их чувствительность. А все наши приспособления и инструменты, они только облегчат сборку, механизма, а насколько часы собранные вами, будут хорошо работать, зависит от вас и ваших пальцев.

— Ладно, убедил мастер. — Изображая саму смиренность, ответил Пётр и, скинув тёплую одежду, послушно проследовал к печи, и протянул к ней руки. Она стояла посреди небольшой мастерской, была странной прямоугольной формы и служила только для обогрева помещения. — Только обычно, по утрам, у вас кофе никто не пьёт.

— Вы правы, Пётр Алексеевич. Но если вы помните, каждый мастеровой, переодевшись. Лично у меня получает инструмент, а затем ждёт, когда я дам всем разрешение работать. Вот за это время, его руки и отогреваются. — С учтивым поклоном, ответил Бремон. — Мне важнее не время, которое мастеровой отработает на меня. А добротность его работы. Если он, что-то испортит, то это мне, прямой убыток.

— Скажи любезнейший. А ты со всеми своими учениками так цацкаешься, как со мной?

— Если ученик прилежный, то да, а если олух какой-то, то можно и строже с ним. Или вообще, гнать поганой метлой с моей мастерской.

— Ой, хитришь учитель. — Добродушно улыбаясь, пригрозил пальцем царь.

— Отнюдь. — Ответил Бремон, который во время разговора, умудрился заварить кофе, а теперь собственноручно ставил перед монархом турку с ароматным напитком, и чашечку для него.

— А мне кажется, что только строгость и угроза неизбежного наказания, может заставить школяра прилежно учиться. — Возразил самодержец. После чего восторженно принюхался к аромату напитка. — А напиток у вас, просто божественный. Только вы и Дибаба можете так его заваривать.

— На счёт напитка, ваше величество. Хотите, все секреты его приготовления расскажу. И нас уже, будет трое умеющих его делать. — Снова учтиво ответил Евгений Иванович, но далее спокойным голосом возразил. — А насчёт строгости обучения, могу поспорить. Одними батогами да розгами, это грубая, малоэффективная дрессура получается. Лишь хороший учитель, ученика обучает кнутом и пряником. Причём к прянику прибегает чаще. А из глупого школяра, даже палкой ничего толкового не сделаешь….