Отныне я – странник

Три галеона, которые ещё не участвовали в перестрелке — неожиданно поменяли тактику. Кильватерная линия «рассыпалась» и они пошли на сближение с «Викторией». А четвёртый — флагман, стал отходить в сторону.

— … Обе машины средний вперёд! Право на борт! … — Донёсся до Юрия обрывок команды отданной капитаном «Виктории».

Какие ещё приказы отдавались с мостика, из-за грохота боя было не слышно. Но исход сражения был уже предрешён — парусники, явно уступали русским кораблям в маневренности и скорости. Они тщетно старались сблизиться с пароходами для высадки своих абордажных команд. Но их встречал плотный артиллерийский и пулемётный огонь, разносивший в клочья деревянную обшивку галеонов — принося этим страшный урон нападавшим. Не обошлось и без неприятного для пароходов эксцесса — «Виктория» с «Зарёй», за малым не столкнулись во время манёвра — сказывался малый опыт команд обоих кораблей и наспех отработанное взаимодействие в бою.

— Догнать флагманский корабль напавших на нас разбойников! — Послышался приказ Петра, — когда последний из нападавших вражеских парусников, разлетелся в клочья от мощного взрыва, прогремевшего на его борту. — Взять их на абордаж, а выживших, допросить относительно судьбы наших торговцев.

Несмотря на большую фору, возникшую в результате затянувшегося боя, беглеца достигли очень быстро. Что сильно обрадовало самодержца.

— Давайте соколы! Не посрамите штандарта Андреевского! — Кричал Романов, наблюдая за тем, как быстро сокращалось расстояние разделявшее «Викторию» и беглеца.

Вскоре «Виктория» плавно замедляя ход, поравнялась с убегающим галеоном и пошла с ним на сближение. Бойцы Юрия, усиленно «поливали свинцом» противника, собравшегося на верхней палубе для защиты своего корабля. Также, из ДТ обстреливались те, кто стрелял с марсовых площадок картечью. Вскоре полетели «кошки» и борта обоих судов соприкоснулись: а абордажная команда, не дожидаясь завершения сцепки, уже вела бой на галеоне.

Гаврилов был среди первых кто ступил на вражескую палубу и, израсходовав обойму своего ТТ. — рубил противника катаной. Один раз, он поскользнулся на луже крови — неловко упав на спину, и не подоспей ему на помощь верный Тимофей, ему бы не дали подняться. Боевой товарищ, зарубив одного из пожелавших навалиться на Юрия английских матросов — отвлекая этим на себя оставшуюся троицу: с которой ему помог справиться поднявшийся с палубы Юрий.

Гаврилов, в пылу сражения так и не заметил, что послужило причиной капитуляции британских моряков — только, как по команде англичане побросали на палубу своё оружие и сдались на милость победителя.

Часом позже Романов стоял на трофейном паруснике, прислонившись к — фор-трисель-мачте спиной и выслушивал доклады о том, что удалось узнать о судьбе пропавших русских кораблей. С каждым докладом его лицо становилось всё суровей, а глаза бешено поглядывали в сторону пленных — покорно ожидавших решения их участи, сбившись в кучу между фор-трисель-мачтой и бушпритом. Вскоре, его щека задёргалась в нервном тике и, жестом прервав последнего докладчика царь, сжав кулаки громко спросил:

— Ну что?! Все слышали, как они поступили с нашими братьями?! — Самодержец с нескрываемым гневом посмотрел на английских офицеров — стоявших немного в стороне от матросов. — Так что?! Значит, наши купцы были трусами недостойными пощады! Да?! А остальных, вы тоже на дно отправили! Значит моря, мы не достойны!

Немного переведя дух, Пётр обратился к абордажной команде, стоящей рядом с ним:

— Как хитро они придумали! Победят наш конвой — концы в воду: а наш товар себе заберут. Коли мы их победим, так становимся варварами — напавшими на их мирные галеоны! — Всё продумали супостаты!

Среди Русских воинов, стоявших на палубе галеона и матросов, наблюдавших за всем с борта своего корабля, пронёсся негодующий ропот. Царь немного выдержал небольшую паузу и продолжил:

— Ну что братья! Ответим им той же монетой — отправим их в царство Посейдона! Пусть рыб покормят — поступим с ними также как и они с нашими товарищами!

После всего услышанного, все без исключения поддержали Петрово решение относительно участи пиратов.

— Да, пусть море скроет и их следы! … — Послышались одобрительные возгласы.

Но эти выкрики, вскоре утихли. Царь заметил капитана «Виктории», подошедшего к борту (пароход на полтора метра возвышался над захваченным галеоном).

— Ну что скажешь Семион Дормидонтович? Каково состояние наших пароходов после боя?

— Пётр Алексеевич, ущерб, конечно, есть — но, по сравнению с тем, что обычно бывает после таких баталий — незначительный. Вода нигде не просачивается, пробоин нет; медики возятся с ранеными — вот их как раз много. И судя по всему, «Виктории», придётся стать на верфь — для ремонта. В некоторых местах доски под бронеплитами сильно потрескались — заменить надо, да трубы в нескольких местах супостаты продырявили. Но эти прорехи, мы сами — по пути заделаем…

— Знать так! У России — броневым кораблям быть! — Вдохновенно выкрикнул самодержец.

Глава 26

Тридцать лет спустя.