Отнекромантил? Женись!

– Опять размагичить меня решил? Родного дядю?! – Глазницы скелета вспыхнули алым пламенем. – Дождешься – прокляну! Усохнет тот придаток, что периодически поднимается. Все равно почти не пользуешь по назначению.

Некромант тут же прикрыл ладонями самое ценное. То, что сегодня уже успело пострадать от моей коленки.

– Вот только не стоит мне угрожать, – мрачным тоном предупредил Ниарон.

«Думай, Света, думай, – зудел внутренний голос. – С чего бы тебе снились такие странные сны?»

Пока скелет с некромантом вступили в перепалку не на жизнь, а на смерть, временно позабыв обо мне, память подкинула мне свежее воспоминание…

– Ты что это, топиться надумала? – послышался скрипучий голос едва ли не над самым ухом.

«Пф-ф!» – фыркнуло мое сознание.

«И избавить мир от такой красоты да пакости в одном флаконе?» – отозвалось самомнение.

«А ну, замолкли все и нацепили траур! – скомандовала чувствительная натура, заботливо рассаживая всех моих тараканов по полочкам. – Не видите, что ли? У нас страдашки».

Я стояла на мосту и глаз не могла отвести от темной глади воды. Зима в этом году оказалась непредсказуемой, то дождем щедро польет, то морозом ударит, как сейчас. Только середина этой реки никогда не замерзала, слишком быстрым было течение.

– Ась? – не унималось любопытство незнакомки. – Топиться, говорю, будешь?

Я обернулась: так и есть, старуха рядом пристроилась. Маленькая, скрюченная то ли от болезни суставов, то ли из-за тяжести баула, что держала на плечах. Военная куртка, поизносившаяся от времени, висела на ней словно мешок. Испещренное морщинами лицо было грязным, черты обыкновенными, незапоминающимися, и только глаза необычно ясного голубого оттенка приковывали внимание.

– Подтолкнуть хотите? – хмыкнула я и обернулась обратно к реке.

Знаю, не очень-то вежливо так отвечать старшим, но сейчас я не была настроена на разговоры. Ни с кем, не то что с незнакомками сомнительной наружности.

– Мужик насолил, что ли? – Мое настроение бабку не отпугнуло, она стала плечом к плечу рядом со мной.

Седые космы незнакомки развевались от сильного ветра и неизменно били меня по правой щеке, левую подставлять вот совсем не хотелось.

«И наперчил даже, если быть совсем честной», – подумалось мне.

– Бабушка, идите куда шли, – буркнула я, а потом, чтобы немного смягчить грубость, добавила: – Пожалуйста.

– Так я уже, – продемонстрировала щербатую улыбку старуха. – Сюда и шла.

На такой ответ я лишь отодвинулась, бабка поспешила следом, словно приклеилась. Оставлять меня в одиночестве она, видимо, совершенно не собиралась. Плечом к плечу, ага. Наверняка чтобы я хорошенько ощутила рыбный душок, что даже на свежем воздухе явно чувствовался от старухи.

«Есть такие люди, которые просто не могут вонять в одиночестве», – ехидно выдал внутренний голосок.

«Вот нигде спокойствия не найти», – мучительно закатила глаза я.

И на мост этот дурацкий ноги сами принесли. О чем я думала?

Ха!

Да я в тот момент, когда застала мужа на официантке, вообще ни о чем думать не могла, ка-ак понесла-ась! Думала, убью гада, но повезло. Мне. Только неба в клеточку из-за этого парнокопытного не хватало.

Метательные орудия безопасные попадались, а как очередь до ножей дошла, так я уже и остыла. Выбежала из ресторана, в котором трудилась поваром, а Сережа администратором, да так и оказалась здесь.

– Шибко любишь его? – заглянула мне в лицо надоедливая старуха.

– Кого? – настолько удивилась я, что даже вынырнула из глубокой задумчивости.

– Мужика твоего, который в гречку скакнул, – подсказала она.

– Козлова, что ли?

– Была, значит, гречка, – довольно выдала бабка. – Ну и нечего из козла прынца лепить, все равно за капустой тянуться станет.

Я даже нижнюю губу от досады прикусила. Незнакомка зрила в корень, и эта ее правда глаза мне колола да натирала зону комфорта. Я, может, едва-едва с яростью совладала, а тут опять все наружу вылезти грозилось.

– Знаете что, бабушка! – вспыхнула я и тут же сдулась.

С Сережей мы прожили чуть больше семи лет. Душа в душу, как говорится. То он мне, то я ему, и так по бесконечному кругу.

– Знаю-знаю, деточка, – покивала старуха. – Я уже пришла куда шла, не беспокойся.

Меня воспитал дед, академик медицинских наук, успешный бизнесмен. Он как о парне моем прознал, так сразу и заявил: «Чтобы в моем доме и ноги этого козлика не было». Ну, ноги и не было, меня, кстати, тоже.

Я, вооружившись романтичными бреднями и героическим опытом жен повстанцев, двинула за Сережей в закат. И с дедом все отношения порвала, гордость взыграла. В неполных восемнадцать эта часть натуры особый советчик.

Дед ведь не только мою личную жизнь контролировать брался – хотел из меня вторую версию себя же вылепить. И характер, и привычки, и, конечно же, призвание. А мне с медициной совсем не по пути. Да я только от одного вида крови приветы обмороку передаю, а дед из меня хирурга пытался взрастить. Мыслимо ли?!

Я, может, всегда мечтала о своем ресторанчике! Но кто бы меня спрашивал, да?