Отмороженный

Анжелина была уверена, что сумеет управлять Курцем или если не управлять, то направить его на цель. Джонни Норс, живой труп из вильямсвилльского хосписа, с подростковых лет снабжал Анжелину и ее сестру наркотиками — если бы дон Фарино узнал, что его дочки покупают наркотики у его собственных людей, то он отрекся бы от них. Именно от Норса она услышала о приказе убить Саманту Филдинг, который Эмилио отдал двенадцать лет назад. Этот случай, когда Анжелина узнала о нем, не значил для нее ровно ничего, но затем, после провала ее главных планов, ей показалось, что нацелить Джо Курца на Эмилио, используя эту информацию, было бы очень хорошей мыслью.

Но Джо Курц постоянно удивлял Анжелину. Подобно другим социопатам, с которыми ей приходилось иметь дело, Курц казался сдержанным, тихим, иногда чуть ли не сонным, но в отличие от других знакомых ей хладнокровных убийц, включая ее первого мужа в Сицилии, Курц иногда выказывал чувство юмора, граничащее с настоящим остроумием. А потом, когда она уже начала подумывать, что он, возможно, окажется слабоват для этого дела... Она хорошо запомнила, как Курц, нисколько не изменившись в лице, всадил пулю в левый глаз Лео.

Когда машина остановилась у ворот поместья Гонзаги, Курц казался сонным. Без всякого выражения на лице он отдал свой пистолет и подчинился тщательному обыску. Он сохранял такой же сонный вид, пока они довольно долго ехали по поместью, но Анжелина знала, что Курц внимательно смотрел на все, что проплывало за окнами, и откладывал увиденное в памяти. Марко, как обычно, молчал, и Анжелина понятия не имела, о чем он мог думать.

Наконец они оказались в главном доме. Их снова обыскали. Когда Анжелину повели в столовую, где ее ожидал к ленчу Эмилио, Мики Ки поступил необычно — он остался в вестибюле вместе с двумя охранниками, наблюдавшими за Марко и «Говардом». Похоже, Ки заметил или почувствовал в Курце нечто такое, что привлекло его внимание.

Так вот, после того как был съеден суп и она выслушала комплименты этого жирного ублюдка и разговоры о том, как «слияние» двух семейств продвинет торговлю наркотиками и контроль за проституцией, после того как была подана рыба, Анжелина внезапно поняла, что собирается сделать Джо Курц. Курц приехал сюда сегодня не для того, чтобы изучить место или дать охране Эмилио возможность привыкнуть к нему, а самому вернуться сюда вместе с нею в другой раз, когда его планы созреют. Все должно было случиться сегодня. Она знала, что у Курца не было при себе даже перочинного ножа, но это означало лишь одно: он намеревался каким-то образом раздобыть оружие, находясь в вестибюле — отобрать у Мики Ки? — убить Ки и двоих охранников, пристрелить Марко и ворваться с оружием в столовую.

Курца, видимо, не тревожило то, что ни ему, ни Анжелине не удастся никоим образом выбраться отсюда. План Курца был прост — убить Эмилио и всех остальных, кто окажется в столовой, прежде чем расстреляют его самого. Возможно, он намеревался захватить Анжелину и использовать ее как живой щит в те секунды, пока он будет убивать Эмилио. Очень элегантно.

— Чегой-то не так? — поинтересовался Эмилио. — Рыба плохая или чего еще?

Анжелина поняла, что она перестала есть и замерла с поднятой вилкой.

— Нет. Нет, рыба прекрасная. Я просто вспомнила об одной вещи, которую обязательно нужно будет сделать. — Бежать. Убраться отсюда ко всем чертям. Уцелеть.

Но каким образом? Сказать Эмилио Гонзаге, что новый телохранитель, которого она привезла с собой в крепость параноидального дона, явился, чтобы застрелить его? И что она знала об этом, поскольку сама все это затеяла? Нет, этот план не годится.

Изобразить приступ менструальной боли? Эти сицилийские самцы настолько брезгливо воспринимают женские месячные кровотечения, что ей не станут задавать вопросов, даже если она потребует на обратную дорогу полицейский эскорт. Но хватит ли у нее времени, чтобы разыграть этот спектакль?

Внезапно в коридоре послышался негромкий шум, и в столовую со взволнованным, если не диким выражением лица вошел Джо Курц.

Глава 20

Джеймс Б. Хансен поставил свой «Кадиллак-Эскаладу» возле начала путепровода и спустился по протоптанной дорожке к сортировочным железнодорожным путям. У капитана Миллуорта был перерыв на ленч.