Отмороженный

Курц так и не получил шанса прицельно выстрелить из пистолета. В ротонде было несколько светлее, чем в других частях вокзала, но все равно здесь было слишком темно для того, чтобы Курц мог что-нибудь четко разглядеть. И это притом, что он всегда неплохо видел в темноте, а его глаза за время пребывания в вокзале успели приспособиться к мраку. Один из полицейских ненадолго включил фонарь, чтобы осмотреть свою жертву, но Курцу удалось разглядеть лишь силуэты троих мужчин, казавшихся горбатыми от надетых на них тяжелых бронежилетов и находившихся футах в восьмидесяти от него. Расстояние было слишком велико и для полуавтоматического «смит-вессона 99» 40-дюймового калибра, который он держал в руке, и для лежавшего в кармане куртки 45-дюймового «компакт витнесс». Кроме того, даже мимолетный взгляд на этих людей — благодаря черным каскам и бронежилетам, он не мог определить, кто из них кто, — ясно дал ему понять, что пистолетная пуля не сможет пробить их экипировку.

Затем трое верзил спустились по главной лестнице, вышибли забитую дверь, и Курц поспешил к своему наблюдательному пункту у разбитого окна.

Чертов козырек перекрывал ему обзор, так что, когда трое бегущих мужчин появились в поле зрения, они уже находились посередине бывшей автостоянки и снова за пределами дальности выстрела. Очень скоро они скрылись в темноте и густом снегопаде.

Курц даже не попытался преследовать их. Он сидел, прижавшись спиной к стене и затаив дыхание.

До него донесся еле уловимый звук, вернее, даже намек на звук с галереи, на которую выходила дверь помещения, где он сейчас находился, или снизу, с пола ротонды. Эффект шепота здесь действовал в обе стороны.

Марко? Он не думал, что безоружный телохранитель окажется настолько глуп, что попрется на звук пальбы из автоматического оружия. Может быть, Рафферти все еще жив и пытается освободиться? Нет. За те несколько секунд, пока горел фонарь, Курц успел рассмотреть раны.

Беззвучно поднявшись на ноги, Курц поднял пистолет и, стараясь ступать только на носки, пересек замусоренную комнату. И все равно, осколки стекла похрустывали под ногами.

Задержавшись на секунду перед тем, как выйти за дверь, Курц шагнул на галерею, держа пистолет наготове.

Тень, отделившаяся от стены справа от него, двигалась с невероятной быстротой. 40-дюймовый «СВ» перелетел через балюстраду и с грохотом упал на каменный пол внизу. Курц почувствовал, что его правая рука сразу же онемела от полученного удара.

Он метнулся назад, пытаясь левой рукой достать из кармана «компакт витнес», но тень взвилась в воздух и нанесла ему обеими ногами сокрушительный удар в грудь, швырнувший Курца обратно в комнату. Он услышал, как у него с хрустом сломались несколько ребер.

Перекатившись, Курц вскочил на ноги и вскинул обе руки, пытаясь защищаться. Но тень все с той же молниеносной быстротой метнулась к нему и тремя неотразимыми ударами ног вывела из строя его правую руку, сломала еще одно ребро и подсекла ноги Курца. Он тяжело грохнулся на пол и, несмотря на то что после мощных ударов не мог даже вздохнуть, почувствовал, как ему в спину вонзился осколок стекла.

Хансен? Нет. Тогда кто же?

Собрав все силы, Курц поднялся на колени и снова потянулся за запасным оружием, но его куртка распахнулась, и он не смог сразу найти карман. Может быть, пистолет вообще вывалился, но Курц не мог его разглядеть в темноте, которую лишь немного рассеивал тусклый свет, падавший сквозь разбитое окно.

Его противник беззвучно подошел сзади, схватил Курца за волосы и вздернул на ноги.

Инстинктивным движением Курц вскинул левую руку к подбородку — правая рука не действовала — и почувствовал, как по предплечью, разрезав его до кости, полоснуло длинное, острое, как бритва, лезвие. Несомненно, враг намеревался перерезать ему горло. Курц задохнулся от боли и изо всех сил ударил ногой назад.

Человек легко отскочил в сторону. Курц еле-еле держался на ногах, его шатало. Он чувствовал, что сломанное ребро проткнуло ему правое легкое. Он истекал кровью, правая рука бесполезно висела, ноги подгибались. Он знал, что через несколько секунд упадет, потом очень скоро — возможно, через полминуты, — лишится сознания.

Противник — сгусток тьмы среди теней — теперь заходил к нему слева.

Курц попятился к окну. Из рамы торчал длинный острый осколок стекла. Если бы ему удалось заставить этого человека передвинуться...

Темнота в образе человека снова вынырнула из тени. Курц отбросил стратегию, предполагавшую использование осколка, как мог, запахнул свою куртку и все-таки сумел левой рукой, из которой ручьем хлестала кровь, нащупать карман. В этот момент снаружи сверкнула ослепительная вспышка.

Но свет нисколько не отвлек незнакомца. Он еще раз ударил Курца в грудь ногой, а затем слегка пригнулся, толкнул Курца в грудь острым плечом, оторвал от пола и швырнул в окно как раз в тот самый миг, когда Курцу удалось запустить левую руку в карман.