Как только я оказался внутри, провалился куда-то в залитую красным аварийным светом пустоту, грохнувшись на уже обычный стальной пол. Вскинул крафткомпакт, ведя им вслед за сканером. Но здесь было пусто. Узкий, трехметровый бокс с ремонтным щитом на стене. Инструменты и нечто похожее на снегоступы — вероятно, те самые «ботинки», которые магнитили на крыше. Захлопнул за спиной люк и направился к овальной двери, напоминающей переборку на подводной лодке.
Промелькнула мысль о том, что теперь не очень понятно, как отсюда выбираться, но, как показывала практика, выйти всегда откуда-нибудь было проще, чем зайти.
Тишина. Внутри станции было так тихо, словно я спустился под землю. Особенно на контрасте с тем, что творилось снаружи. Только спустя минуту слух уловил тихое шуршание двигателей и перещелкивание пока невидимых мне приборов, спрятанных в стенах, полу и, кажется, в потолке.
Оказался в соседнем помещении, ведущим в хвостовую часть. Нам туда не надо, но длинный, узкий коридор выбора пока не предоставлял.
Стены вокруг стали полупрозрачным. Внутри, под толстым слоем чего-то похожего на поликарбонат, переплетались между собой длинные, изогнутые тросы, светящиеся изнутри голубым цветом. Своеобразные провода вели к конструкции, с виду очень напоминавшей человеческие легкие — два больших продолговатых резервуара, соединенных между собой толстой, рельефной трубкой.
Резервуары даже работали как насосная система — качали энергию, которая поставлялась им по проводам. Вряд ли, конечно, фоггеры копировали внутренние органы человека, но что-то схожее все же было.
Цистерны, поршни, турбины — часть оборудования была замурована в прозрачную стену, часть же была на поверхности. По тому, что я пока видел, понимал, что конструкция «корвета» была в сто раз сложнее конструкции орнитоптера.
Ребус из проводов, механизмов разной величины и мощности, систем запрограммированных черт-те каким образом мы будем сто лет разгадывать.
Прошел дальше, снова попав в коридор, заставленный и обвешанный новыми девайсами. Провода, тумблеры, рычаги, вентили, блоки с неизвестным предназначением — тут даже Эбби ногу сломит.
По левой стене с десяток круглых экранов, залитых красным светом. Попытался считать информацию, вроде и символы знакомые, но как это использовать, было непонятно.
Ненадолго завис перед большой, вмонтированной в стену панелью, на которой светилась схема всего «корвета» и отдельно двигательного отсека.
При моем приближении голограмма пару раз мигнула. И видимо не получив необходимого ключа пользователя, рассеялась, а светящийся до этого желтым светом экран, окрасился в красный.
Впереди послышались шаги, звеневшие на стальном полу, как минимум двух дроидов. Согласен, в таких коридорах можно уже не маскироваться. Я остановился у узкого дверного проема, активировал скаутган и выглянул в коридор.
— Главное, чтобы они сейчас не решили сесть к своим в шахту, — прошептал я и тут же чертыхнулся, почувствовав, что «корвет» изменил курс и начал снижение. — Накаркал, блин.
Промахиваться я не собирался, но скаутган на всякий случай сменил на клинок. Активировал щит на левом предплечье и, прикрывшись, пошел навстречу фоггерам. Вышел в узкий проем и кивнул двум «самураям», появившихся с другой стороны.
— В очередь, господа, — излишняя просьба, вдвоем в коридоре не размахнуться.
Сшиблись. Не так красиво, конечно, как Стивен Сигал в фильме «В осаде», когда он на корабле поварским ножом размахивал. Далеко нам обоим оказалось до настоящих мастеров филиппинского ножевого боя, но помахали мы изрядно. Повертелись тоже. «Самурай» так и норовил обойти меня или хотя бы плечом подставить под удар напарника.
Не получилось. Когда в очередной раз, короткий клинок фоггера отскочил от моего щита, я дотянулся. Прочертил жирную царапину по визору и толкнул фоггера на напарника. Активировал рывок и толкнул еще раз, направляя на острые кромки овального дверного проема. Затылками пересчитал косяк и завалился сверху, лупя клинком во все подходящие выемки между плиток брони.