Трубку подняла, по-видимому, Сонечка и плаксивым голосом спросила:
– А кто это?
Очень по– домашнему, подумал я. У Савранского вообще себя чувствуешь как в гостях на даче. Того и гляди предложат домашние тапочки.
Очень несовременный банкир, что и говорить. И потому у киллеров рука не поднимается. Да и за что убивать этого вечно сощуренного сквалыгу, мудреца и добряка?
Мой голос он узнал сразу.
– Александр Борисович, я правильно вас понял? – спросил он.
– Правильно, – в тон ему ответил я. – Думал, вы меня забыли.
– Как вас забудешь, – добродушно сказал он. – Не каждый день встречаешься с интеллигентным милиционером.
– Я вовсе не милиционер, – сказал я. – Вы с кем-то меня спутали.
– Ну может, я ошибся, хотя вы не можете не признать, что ваш голос я узнал сразу. И Сонечка, кстати, тоже. Тебе этот сыщик звонит, сказала, представляете? Она очень способный ребенок, хотя и со странностями. Вы хотели у меня что-то спросить?
– Посоветоваться, – сказал я. – Я много времени не займу. Если можно.
– Хотите по телефону или тет-а-тет? – вежливо спросил он.
– Желательно последнее, – ответил я.
– Ну так что же, раз последнее, значит, не первое, – вздохнул он. – Двадцать минут я для вас наскребу, если вы прибудете ко мне через полчаса. Это во время моего обеда, чтоб вы знали. А обедаю я по часам, как мне прописал мой лечащий врач, наверное, я вам о нем еще не рассказывал…
Удивительно, как он чувствует время, думал я по дороге к нему. Слава Богу, для меня нашлась машина. В последнее время с этим все хуже и хуже. Прокуратура не оплатила какие-то счета обслуживающему нас автопарку. Поэтому машин для нас, «важняков», выделяют все меньше и меньше. Наши следователи ездят по делам на собственных машинах, если они есть или если они на ходу. А чаще всего – общественным транспортом.
А тут еду к банкиру на чай, чтобы потолковать о том о сем.
– …Ума не приложу, что их всех связывает, – сказал я Савранскому, после того как его племянница Сонечка вышла, унеся с собой двадцать баксов и обещание дяди разориться в ближайшее время.