Отмороженный

Он ехал в свою новую часть через район, который считался умиротворенным, в попутном автобусе вместе со здешними говорливыми старухами, женщинами с огромными сумками, узлами и детьми, обменивающимися пустыми рожками от автоматов и стреляными гильзами. Он был единственным русским в этом автобусе. На него поглядывали злобно, с опаской, изъясняясь по-своему, хотя о своих делах говорили на языке «оккупантов». Сквозь приоткрытые окна в салон протекал тяжелый зной и набивалась дорожная пыль. За окнами понуро стояли проржавевшие остовы сожженной бронетехники. Мальчишки стреляли в них из воображаемых гранатометов. Пару раз остановились на блокпостах. Загорелые парни в камуфляже и в кроссовках заглядывали внутрь. Почему-то особенно тщательно проверяли его документы.

– Всякое бывает! – сказал ему один лейтенант с выгоревшими на солнце волосами. – А то были здесь добровольцы с Украины. Братья славяне, мать их так… Эстонцев мы по акценту узнаем. А эти чешут по-нашему. Проезжайте, дальше будет спокойно. Там уже войска. Хоть каким-то делом заняты, не то что мы здесь.

А минут через десять их обогнал старенький «жигуленок», набитый горцами в милицейской форме и с автоматами.

Они помахали водителю рукой. Тот остановился, оглянулся на Тягунова. Сам темный, а глаза светлые. Полукровка. Им здесь хуже всех.

– Беги, майор… – шепнул Павлу старый водитель. – По твою душу приехали.

Горцы махали руками, что-то горланили по-своему, угрожающе водили стволами АКМ. Двое влезли в салон. Поводили стволами по пассажирам. И замерли, увидев безоружного, но в форме Павла.

– Паравэрка дакументов! – сказал тот, что помоложе. – Выходи, да? – Он показал Павлу стволом на выход.

– А вы, предатэлы, что везете, а? – опрокидывал между тем сумки и корзины второй, постарше, с бородой. И тут же, в проходе, подбирал все, что приглянулось, совал за щеку, жуя и заглатывая. Старухи дружно подняли многоголосый вой. Тягунов медленно пробирался к выходу, поглядывая на испуганных пассажиров. Надеяться здесь не на кого. Молодой поводит стволом перед носом, самодовольно улыбается.

В салон заглянул еще один, что-то спросил по-своему.

– Офицера поймали! – ответил молодой по-русски. – Премию давай!

И подмигнул напарнику, не перестававшему жевать. Тот пропустил майора, посторонившись у самого выхода, и, наверное, ничего не понял, когда одним молниеносным движением Павел свалил его сверху на старшего, вырвал автомат…

Когда все пришли в себя, то увидели: Павел стоял, прижавшись спиной к борту автобуса возле дверей, наставив автомат на опешивших бандитов.

– Двери закрой! – крикнул Павел водителю, коротко мотнув стволом в его сторону.

Двери с шипением закрылись, бандиты стояли, подрагивая мускулистыми, обнаженными до плеч руками, сжимая в них оружие. Вожак, что-то кричавший им по-своему, не мог шевельнуться, как ни старался. По-видимому, он желал бы отклониться как можно больше в сторону, чтобы русского можно было пришить одной очередью к автобусу.

– Отдайте им вещи! – крикнул Павел. – И сложите оружие. Рядом… ближе, рядом, говорю!

– Крутой, да? – спросил его один из бандитов почти без акцента. – «Альфа», да? Специально приехал? Спецзадание, да?

Они явно принимали его за кого-то другого. Пусть так. Значит, живым не отпустят. Тем лучше. Это стимулирует. Значит, максимум сосредоточенности и внимания. Кто просчитает ходы противника дальше, тот и выиграет…

– Возьмите оружие! – сказал Павел старухам, продолжая удерживать вожака. – Возьмите, говорю! Не бойтесь, они у меня на мушке!

Старухи стояли не двигаясь… Тогда из кабины вышел водитель. Что-то сокрушенно бормоча, он собрал автоматы и отнес их к себе. Бандиты с ненавистью смотрели на него и на Павла, готовые к прыжку.

– Отойдите на пять шагов! – приказал Павел и щелкнул затвором.

Несколько человек отошли, другие не двинулись с места. Павел нажал на курок, но ничего, кроме щелчка, не получилось. Он торопливо, одной рукой удерживая вожака, попытался передернуть затвор, но тут самый молодой, стоявший ближе других, бросился на него, схватился за автомат и, падая на спину, увлек за собой Павла. Пришлось отпустить оружие. Павел ударил ногой вожака в спину так, что тот свалил с ног нескольких своих соратников, бросившихся ему на помощь. Это позволило выиграть несколько секунд. Но вырвать другой автомат Павел уж не успел.

Какое– то время он еще сопротивлялся, поскольку понял, что его решили взять живьем, и свалил еще двоих. Но его сбили с ног, сели на спину, вывернули руку.

– Рэмбо, да? – возбужденно говорил над ним тот же молодой. – В войнушку приехал поиграть?