Отметить день белым камешком

Несколько раз я замечал, как в отелях, где я останавливался, просматривали портфель, прослушивали мои дневниковые заметки, которые я наговаривал на диктофон, пролистывали записи, сделанные на машинке. Я никогда ничего не скрываю, все оставляю на столе и спокойно ухожу. Но память-то есть: помнишь ведь, как оставил, что оставил и в каком порядке оставил. Да и перепроверить это - нехитрое дело.

Для того чтобы проводить эту мелкую доносительскую работу, тоже нужно иметь опору. Правительство громогласно исповедует демократические лозунги, а демократии противна грязная полицейская нечистота. Однако ведь кто-то ее должен делать, а Япония страна, где нельзя топнуть ногой и приказать. Следовательно, нужно найти человека, который верит в то, что он делает "чистое дело". Таких людей находят: в основном это люди крайне правых, фашистских партий, которые исповедуют традиционализм, старые японские методы слежки, доноса и недоверия к любому иностранцу.

Сижу в маленьком домике Исии-сан под Токио, в Митакаси, на Инокасира.

Портреты Зорге на стенах. Матрешки. Книги. Это она сумела сохранить и передать нам его фото, известное теперь всему миру. Лицо ее улыбчиво и приветливо, и только громадные глаза скорбны и живут своей жизнью...

Исии-сан рассказывает:

"Сначала незаметный, тихий человек из секретной полиции пришел к моей матери:

- Вы должны сделать так, чтобы ваша дочь была настоящей японкой. Она должна помогать нам. Когда ее друг уезжает, она должна приносить нам его бумаги и после аккуратно класть их на место. Об этом никто никогда не узнает... Если же об этом разговоре узнает, друг вашей дочери, пенять вам придется на себя.

Друг Исии-сан узнал об этом.

На следующий день в дверь дома Зорге постучался Аояма - сотрудник специального отделения полиции.

- Исии-сан нет дома, - ответила старенькая служанка, приходившая утром к Зорге готовить обед и убирать в комнатах.

- Пусть она сегодня же придет к начальнику. Зорге спустился со второго этажа:

- Какое у вас дело к Исии?

- Наше дело, - ответил полицейский без обычной воспитанной улыбки.

- Расскажите мне, пожалуйста, какое у вас дело к Исии-сан...

Аояма оттолкнул Зорге - он хотел продолжать беседу с испуганной служанкой. Реакция у Зорге была мгновенной - он ударил полицейского в подбородок, и тот упал.

Зорге увидел дырки на ботинках лежавшего агента полиции. Он попросил служанку дать ему пару новой обуви - он был неравнодушен к обуви, и у него всегда лежала куча новых, щегольских ботинок. Аояма ботинки взял и, дождавшись, пока Зорге поднялся наверх, сказал служанке:

- Он страшный человек, когда сердится... Я не думал, что он такой.

И все-таки они заставили женщину прийти в полицию. Начальник спецотдела Мацунага составил протокол: где родилась, чем занималась, когда познакомилась с Зорге.

- Вы должны дать письменное обещание покинуть его, - сказал полицейский, и тогда вас можно будет спасти.

- Я не дам такого обещания, - ответила Исии-сан, - ни устного, ни письменного...

- Следовательно, - сказал Мацунага, - на этих днях протокол уйдет в центр, и вы будете навсегда опозорены презрительным подозрением.

В тот же вечер Зорге пригласил в маленький ресторан Мацунагу, Аояму, переводчика германского посольства Цинашиму и Исии-сан. Зорге поил гостей до ночи и просил об одном - разрешить Исии быть с ним под одной крышей. Мацунага отрицательно качал головой. Он продолжал отрицательно качать головой, когда сделался совсем пьяным. Зорге помог ему подняться, и они ушли. Их долго не было. Переводчик немецкого посольства Цинашима обернулся к Исии и шепнул:

- Полиция плохо думает о Зорге. Лучше вам не бывать у него. Я буду защищать вас, потому что я японец, но лучшая защита для вас - расстаться с ним.

Поздно ночью, сидя около своей старенькой пишущей машинки, Зорге негромко говорил:

- Больше тебе ходить ко мне нельзя... Я буду тосковать, но ты не приходи.

- Ничего... Я боюсь не за себя, я за тебя боюсь. Он быстро взглянул на нее.

- Знаешь, как страшно, когда болит раненая нога в холода... Выть хочется так страшно болит раненая нога. А у скольких солдат так болят ноги и руки? А сколько таких, как я, солдат сгнило на полях войн? Воровство - вот что такое война, малыш... Человек - маленький бедный солдатик. Когда начинается война, солдатик не может сказать "не хочу". Я стал умным, поэтому и делаю так, чтобы войны больше не было...

Он запнулся на мгновение и поправился:

- Стараюсь так делать, во всяком случае. Это моя работа, понимаешь? Моя настоящая работа...

- Цинашима-сан сказал, что за тобой следят... Тебе не верят...