Отмеченная полночь

Берна фыркнула, протягивая руку и шевеля пальцами. Я вложила свою руку в ее, думая, что она хочет проверить, есть ли у меня кольцо, как доказательство обещания Этана. Вместо этого она развернула мою руку, проследив мозолистым большим пальцем мою ладонь, как ювелир, ищущий недостатки.

— Хорошая линия жизни. Хорошая линия любви. Здесь нет никаких проблем. — Она снова развернула мою руку, похлопав по ней с любовью. — Ты хорошая девочка. Худая, но хорошая.

— Между прочим, она была танцовщицей.

Берна посмотрела на Этана, ее брови выгнулись так высоко, что почти исчезли в ее волосах.

— Да?

— Она занималась балетом много лет.

Берна смерила меня взглядом, похоже, пытаясь переосмыслить природу моей фигуры. Не то, чтобы мне нужно было одобрение Берны — мое тело было моим — но, по крайней мере, мне не нужно будет больше слышать это.

— Ох, — произнесла она, кивнув. — Ты знаешь Брониславу Нижинскую[33]?

Я улыбнулась.

— Знаю. Видела видео с ее танцами. Она была очень красива.

— Она воплощение красоты. Это правильное слово? Воплощение?

— Правильное, — согласилась я с улыбкой.

— Хорошо. Она воплощение. — Ее мерило перенастроилось, и она снова смерила меня взглядом. — Ты все еще танцуешь.

— Только для себя, — ответила я. — Я тренируюсь и иногда это значит, что я танцую.

— Мхм. Я знаю учителя.

— Мне не нужен учитель.

Она просто снова выгнула свою нарисованную бровь. Берна была не той женщиной, которая принимала «нет» в качестве ответа.

— Вампирам не хватает времени на балет, — продолжала настаивать я.

— Вампиры бессмертны. У вампиров есть время на все, включая танцы.

«Она тебя сделала», — сказал Этан. «Мне бы хотелось увидеть, как ты снова танцуешь».

В мире нет столько денег, чтобы заставить меня надеть пуанты, — решила я. Я достаточно мучила свои ноги. Хотя не то, чтобы ловля пуль была таким уж улучшением.

Явно разочарованная, Берна указала на мягкую кожаную дверь, которая вела в заднюю комнату за баром.

— Габриэль там. Можете пройти, — сказала она без какого-либо предложения голубцов или тушеного мяса.

Я не хотела, чтобы Берна злилась на меня.

— Вероятно, я могу больше практиковаться, — сказала я, предлагая перемирие.

Она кивнула.

— Хорошо. Ты практикуйся, а потом мы поговорим.

На этом и порешили, на данный момент.

***

Задняя комната «Красной Шапочки» была небольшой, но удивительно приветливой. Здесь был ретро-стол на четверых с разными стульями, и все это поверх еще более изношенного линолеума и с постерами старых фильмов на стенах. Габриэль сидел за столом вместе с Фэллон и парочкой мужчин-оборотней, которых я раньше не видела. У одного была загорелая кожа и обесцвеченные волосы. У другого темная кожа и прямые, темные волосы, зачесанные назад и сбритые по бокам.

Габриэль посмотрел на нас и кивнул. Другие оборотни, должно быть, восприняли это как знак к уходу, так как поднялись и исчезли в баре.

— Что в пакете? — спросил Габриэль.

Этан вытащил бутылку, передав ее ему.

— «GlenDronach»[34], — произнес Гейб, с, как показалось моим ушам, очень хорошим гэльским акцентом.

Этан кивнул.

— Я принес это, чтобы почтить память Калеба Франклина.

— Спасибо. Мы потом выпьем за него.

Этан склонил голову.

— Вы голодны?

Этан посмотрел на меня.

— Ох, это шутка, которая никогда не стареет, — ответила я. На самом деле, мой метаболизм был похож на двигатель; он очень редко останавливался. Но даже я не считала разумным наслаивать богатую восточно-европейскую кухню поверх острой тайской.

— Нет, спасибо.

Брови Габриэля в изумлении выгнулись.

— Что ж. Не тот ответ, который я ожидал от тебя услышать. — Он потряс бутылку. — Учитывая этот необычный случай, как насчет того, чтобы выпить?

— На это я «нет» не скажу, — ответил Этан.

— Я тоже, — согласилась я.

Габриэль кивнул, поднимаясь. В углу комнаты был маленький холодильник рядом с небольшим плетеным шкафчиком. Габриэль достал три стакана и принес их за стол, затем налил «GlenDronach» каждому из нас.

— Вы нашли дом Франклина? — спросил Гейб.

— Нашли, — ответил Этан, принимая стакан с кивком. — Там никого не было, впрочем, насколько мы можем сказать, там и немного личных вещей. Немного мебели, вероятно, шла вместе с домом, несколько вещей из одежды. Никакой машины, никаких бумаг. Много еды в холодильнике и морозилке, так что он определенно оставался там. Мы не нашли ничего, чтобы указывало на то, почему его убили.

Все это соответствовало истине, но все же он рассказал не всю правду. Этан не упомянул о коробке, которую мы нашли, или о ключе. Должно быть, у него были причины утаивать это, даже если он и не стал делиться ими со мной.

Я сделала глоток, позволив виски обжечь мое горло. Оно было крепким, но с дымком и бархатистым.

Габриэль кивал, будто обдумывая информацию, вычисляя, рассказали ли мы всю правду. Или, возможно, это просто моя совесть заговорила.

— Что-нибудь узнал? — спросил Этан.

— Не совсем. С несколькими оборотнями он все же поддерживал связь, но они не видели его уже несколько недель.