Откуда пошел, как был организован и защищен мир

Шуддходана решил посвятить всю свою жизнь столь одаренному ребенку. Чтобы он жил, не ведая о смерти, болезнях, страдании, было приказано огородить чертоги и окружавший их парк высокой стеной и не говорить ни о чем, что могло бы огорчить мальчика, которому дали имя Гаутама. Так в счастье и радостях текли его годы. Когда пришло время брака, Гаутаме было разрешено ненадолго выйти за стену для участия в состязаниях за право владения прекрасной Яшодхарой, двоюродной его сестрой. Гаутама затмил всех своих соперников, в том числе завистливого двоюродного брата Девадатту, получил руку красавицы и стал на двадцать девятом году жизни отцом, продолжая с наивностью ребенка считать, что всем людям живется так же легко и беззаботно, как ему.

Он бы и далее пребывал в этом счастливом неведении, не обвались в одном месте окружавшая парк стена. Прогуливаясь по саду в сопровождении верного и молчаливого слуги, Гаутама обнаружил отверстие. Его взгляду предстала каменистая дорога и с трудом передвигавший ноги человек.

— Кто это? — спросил Гаутама у своего спутника.

— Старец, — ответил слуга.

— Почему он так согнулся?

— От тяжести долгих лет, — ответил слуга.

— Значит, и я буду таким, — задумчиво произнес Гаутама. Его прекрасный светлый лоб впервые перерезала линия страдания.

Слуга промолчал, вспомнив, что ему было приказано не говорить ни о чем, что могло бы огорчить царевича.

С этого дня словно бы какая-то сила тянула Гаутаму к месту, откуда открывался неведомый дотоле мир.

Как-то Гаутама проснулся ночью и вышел, сопровождаемый слугой, в благоухающий сад. Дорога была освещена факелами. Люди молча шли с носилками, на которых недвижно лежал очень бледный человек. Время от времени из уст идущих вырывались какие-то странные, непонятные Гаутаме звуки.

— Что делают эти люди? — спросил Гаутама слугу.

— Они несут мертвого на сожжение, — отвечал тот.

— И меня так понесут? — спросил Гаутама.

Слуга молча отступил. Никто не заметил первой горькой морщины на челе царевича.

На следующий день Гаутама, сопровождаемый слугой, вновь подошел к проему в стене. Он увидел странное существо в грязном тряпье, то ли ковылявшее, то ли припадавшее на одну ногу. Оно чем-то напомнило ему обезьян, иногда проникавших в сад и опустошавших плодовые деревья. «Наверное, это неведомая мне порода людей», — подумал Гаутама.

Вдруг человек вскинул руку и зазвонил в колокольчик — так, как это делали в предтрапезные часы слуги, проходя по аллеям сада.

— Подойди сюда! — крикнул Гаутама.

Незнакомец сделал несколько шажков и остановился. Царевич увидел, что лицо остановившегося сморщено, как кожура печеного яблока, а грудь под лохмотьями в белых язвах и струпьях.

— Кто ты? — спросил Гаутама. — Как тебя зовут?

— Разве не видишь, я — прокаженный.

— И ты призываешь на помощь?

Из уст несчастного вырвался звук, напоминающий бульканье воды в котле под огнем. А это был смех!

— Нет! Я звоню, чтобы все разбегались. Десять лет я не слышал человеческого голоса.

Гаутама был пронзен состраданием. Из его светлых глаз хлынула соленая влага. В ней расплылось очертание стены, отгораживавшей его от людского горя. Мир, полный страхов и страданий, звал к себе. И царевич пошел, повинуясь этому зову.

Удалившись от города, Гаутама снял с себя царские одеяния и облачился в простую одежду отшельника, цвета охры, представшую ему во время одного из видений, срезал волосы мечом и передал их вместе со всем, в чем покинул дворец, слуге. Не вынеся разлуки с господином, тот умер.

С тех пор во многих городах и селениях северной Индии видели удивительного человека. Его не привлекали дома, откуда доносились пение, музыка и счастливый смех. Он появлялся лишь там, где слышались плач и стоны. Став добровольным помощником лекаря, он поил больных, обмывал зловонные раны. От стоял у шалаша чандалы, питающегося отбросами из разбитой посуды, и на его лице не было и тени отвращения. Он не творил чудес, не исцелял больных, слепых и хромых, и лишь однажды, откликнувшись на призыв соперничавших с ним проповедников, ненадолго поднялся в воздух.

Как-то, собирая подаяние, Гаутама посетил главный город страны магадхов. Царь Бимбисара, увидев его с террасы, удивился благородному облику нищего.

— Взгляните! — обратился царь к приближенным. — Этот нищий в желтом держится прямо. Чело его прекрасно. Нет, не низкого он рода. Слуги! Приведите его ко мне.

Пока слуги сообразили, чего от них хотят, пока они бежали к воротам, Гаутама скрылся. Царь обещал наградить каждого, кто укажет место обитания странника царственного вида в одеянии нищего.

Прошло немало времени, пока одному из царских пастухов удалось удовлетворить любопытство владыки. Склонившись перед троном, он сказал:

— О, махараджа! Юноша, которого ты ищешь, отшельник. Он обитает в жалкой хижине далеко в горах.

Царь приказал запрячь в колесницу коней и отправился в горы. Когда начался подъем, он сошел с колесницы и стал подниматься по тропинке, змеившейся по склону горы.

Переступив порог хижины, царь приветствовал отшельника, сидящего за своей жалкой трапезой, и обратился к нему с такими словами: