Откуда пошел, как был организован и защищен мир

На фундаменте вед ещё в древности возникла необозримая словесность, очевидной целью которой было сделать доступным понимание этих ранних произведений последующими поколениями и облегчить их использование в культе. К первой группе комментариев принадлежали «Брахманы» — священные книги, отображающие ритуальную сторону вед, разъясняющие связь между отдельными ведами и предлагающие их всестороннее теологическое, этимологическое и грамматическое толкование. Так же, как веды, они анонимны, но приписаны древним авторитетам. Эти тексты служат свидетельством приоритета культа, осуществлявшегося брахманами-жрецами, подчас ставящими мистическую силу жертвоприношения выше власти богов. Наиболее известны священные книги — «Шатапатха» («Брахмане ста путей»), содержащая наибольшее число мифологических сюжетов, и «Айтарейя». Весьма интересен сюжет о мудреце и знатоке жертвоприношений Шунахшепе. Это единственный литературный текст с множеством стихотворных вставок («Айтарейя-брахмана», VII, 13). В «Шатапатхе» наряду с объяснением ритуала Белой Яджурведы приводится миф об апсаре Урваши в версии, более развернутой, чем в ведах («Шатапатха-брахмана», XI, 5, 1). Часть легенд создана самими жрецами на предмет лучшего усвоения деталей ритуала. Так для объяснения, почему при жертвоприношениях Праджапати молитвы произносятся шепотом, приводится спор между Разумом и Речью, победу в котором благодаря судейству самого адресата жертв — одерживает Разум, после чего обиженная Речь переходит на шепот. Тем не менее речь впервые рассматривается как универсальная категория, используемая не только людьми, но и животными («Шатапатха-брахмана», IV, 1, 6). В то же время брахманы ценны изложением ведийской космогонии. Шатапатха-брахмана сохранила рассказ о рождении из изначальных вод яйца и появлении из него бога-творца Праджапати. Автор уверяет, что у Праджапати не было противников, ибо произведенных им же асуров он истребил в самом начале. В других частях этой же книги асуры — постоянные противники Праджапати и других, созданных им богов.

Хронологически «Брахманам» близки араньяки («лесные книги»), как полагают, названные так потому, что тайный их характер требовал ухода в глухомань. Основное содержание араньяков — аллегорическое истолкование ритуала.

«Брахманы» не внесли в религиозную мысль Индии ничего принципиально нового. Эта некая систематизация вед, в сущности нарушающая их естественную целостность и угрожающая растворить религиозную экзальтацию и парение поэзии в мелочной обрядности. Вкрапленные в брахманы мифологические сюжеты находятся на службе у жреческой касты, используясь для объяснений происхождения ритуала. Реакцией на столь губительную формализацию стали упанишады — религиозные трактаты, авторы которых вернулись к идее о нерасчлененном единстве природы и человека, пронизывающей «Ригведу», и дали внутренней сущности бытия художественно-философское обоснование. И если «Ригведу» именуют «великим началом священного знания», то упанишады стали её великим концом — ведантой, соединив «услышанное» («шрути») с другой традицией — «запомненным» («смрити»). Всего известно более двухсот упанишад, древнейшие из них датируются VI — III вв. до н. э. Они написаны, как научные произведения, но имеют повествовательные вставки, подчас в стихах, диалоги между учителем и учениками, а также содержат аллегории и притчи.

Буквально термин «упанишады» восходит к санскритскому глаголу sad («сидеть») и толкуется как «сидящие возле» (учителя), но, характеризуя смысл своего труда, древние авторы в пояснениях исходят из того, что упанишады «разрушают» природное незнание или, что одно и то же — «вводят» в «сокровенное знание». Упанишады — доступное лишь избранным учение о том, что видимый мир вещей, сам по себе лишенный значения, представляет собой продукт деятельности некогда породивших его высших сил. Веды были инстинктивным и поэтическим проникновением в смысл человеческого существования, в связь человека с огромным множеством богов и духов, обитающих в трех мирах. (К этому сюжету мы ещё вернемся.) Упанишады сводят все это многообразие к двум основным понятиям — Атману (субъективному, личностному, духовному началу) и Брахману (космическому, безличному абсолюту, пронизывающему собой все существующее), дополняющими друг друга вплоть до полного слияния. Атман мыслится как нечто более древнее и поэтому познанное, Брахман — как молодое и ещё нуждающееся в познании. Это взаимосвязанные и в то же время противоположные понятия — как знание и незнание, как сила, присутствующая во всех существах, во всем космосе, все созидающая и все в себе принимающая, и как то, что присутствует лишь в человеке и стремится к познанию и слиянию со всеобщим.