Открытия, которые изменили мир

Мои ощущения были поистине завораживающими… По мере того как приятные эмоции усиливались, я потерял связь с окружающим миром. Потоки ярких видений проносились в моем сознании и причудливо соединялись со знакомыми словами, производя небывалые новые ощущения. Мир наполнился новыми связями и новыми идеями…

Когда Дэви попросил добровольцев, которые вдыхали оксид азота в его лаборатории, письменно изложить свои ощущения, большинство сообщили, что почувствовали такое же изумление и удовольствие. «Описать мои ощущения нелегко, — писал некто Дж. У. Тобин. — Они были намного сильнее всего, что я испытывал ранее. Мои чувства чрезвычайно обострились, все вокруг производило неизгладимое впечатление. Мой разум воспарил до величайших высот». Джеймс Томсон описывал «будоражащее чувство в груди, весьма приятное: оно было таким огромным, что вызвало приступ невольного смеха, который я тщетно пытался подавить». И хотя некоторые, например М. М. Коутс, поначалу подозревали, что переживания, описанные в отчетах, следовало отнести скорее на счет чересчур живого воображения авторов, чем реального фармакологического воздействия газа, они тоже быстро отбрасывали сомнения. «Я не ждал никакого необыкновенного воздействия, — пишет Коутс, — но через несколько секунд ощутил подъем духа и неудержимое желание хохотать и танцевать. Прекрасно сознавая всю неуместность подобного поведения, я прилагал все усилия, чтобы подавить это желание, но безуспешно».

Пытаясь лучше понять, как оксид азота действует на тело и разум, Дэви даже дал вдохнуть газ двум парализованным пациентам и спросил, что они чувствуют. Один из них ответил: «Я не знаю, что чувствую», а другой сказал: «Я чувствую себя как музыка арфы». Дэви глубокомысленно отметил в своих записях, что первый пациент, вероятно, не имел переживаний, с которыми мог бы сравнить свои новые ощущения, а второй смог сопоставить их со своими прошлыми опытами в музыке.

Продолжая исследовать свои видения и ощущения, вызванные вдыханием оксида азота, Дэви обдумывал их значение с философской и поэтической точек зрения. Вокруг него сложился своеобразный клуб, в который входили поэты Роберт Саути и Сэмюэл Кольридж. Все вместе они вдыхали газ и обсуждали его влияние на художественную чувствительность.

Саути, вдохнув предложенный Дэви газ, пришел в полный восторг и сообщил: «Газ… придал мне силы и наполнил энергией каждый мускул в теле. Весь остаток дня я провел в приподнятом, чрезвычайно веселом настроении; мои слух, вкус и обоняние обострились необычайно. Должно быть, таким воздухом дышат в раю пророка Мухаммеда». Ответ Кольриджа был более сдержанным, однако он тоже написал Дэви: «Мои ощущения были в высшей степени приятными… такого беспримесного удовольствия я не испытывал еще никогда в жизни».

Хотя все это звучит как зарождение наркотического культа в духе 1960-х, важно понимать, что руководитель Дэви, Томас Беддо, был врачом и филантропом. У него были самые благие намерения, а цель созданного им Пневматического института состояла в том, чтобы произвести переворот в медицине. Экспериментируя с различными газами, он надеялся найти способ лечения «мучительных болезней», а также состояний, при которых «апатия и упадок духа становятся невыносимыми, как настоящая боль». Читая написанные Беддо строки, в которых он надеется «уменьшить сумму болезненных ощущений человеческого рода», нельзя не восхищаться его искренностью — а значит, и мотивацией, стоявшей за экспериментами Дэви.

Несмотря на благородные стремления, изучение эйфорических свойств оксида азота отвлекло Дэви от его обезболива­ющего потенциала. Более того, вскоре Дэви полностью утратил интерес к оксиду азота: через два года он ушел из Пневматического института и переключился на другие научные исследования. Позже он прославился как открыватель ряда химических элементов: калия, натрия, кальция, бария, магния и стронция. А к наблюдению за болеутоляющим эффектом веселящего газа он больше не возвращался. Более того, всего через несколько лет серьезное изучение оксида азота вообще прекратилось. В 1812 г. один из бывших энтузиастов предостерегал в своей лекции, что этот газ «поглощает, истощает и уничтожает жизнь так же, как кислород истощает фитиль, заставляя его сгорать слишком быстро». Некоторые историки утверждают, что оксид азота «был засмеян до полного забвения» теми, кто насмехался над нелепым поведением людей под его воздействием.

Итак, первые вылазки в царство анестезии зашли в постыдный тупик. Но забудем о том, как Гемфри Дэви кружится в безумном танце по своей лаборатории, и признаем, что веселящий газ не следует слепо осуждать за его эйфорические свойства. Ведь именно они позволили анестезии выйти на следующий этап.

Веха № 2

25 лет «причуд» и «проказ» заканчиваются публичным провалом — и надеждой