ОТКРЫТИЕ БЫТИЯ

ОТКРЫТИЕ БЫТИЯ

Ролло Мэй

ОТКРЫТИЕ БЫТИЯ

очерки экзистенциальной психологии

Перевод А.Багрянцевой

Rollo May. The Discovery of Being: Writings in Existential Psychology

М.: Институт общегуманитарных исследований, 2004

Терминологическая правка В.Данченко

К.: PSYLIB, 2005

Предисловие

ЧАСТЬ I: ПРИНЦИПЫ

Основы психотерапии 3

Случай госпожи Хатченс 4

ЧАСТЬ II: КУЛЬТУРНЫЕ ИСТОКИ

Источники и значение экзистенциальной психологии 5

Появление экзистенциализма и психоанализа в одной и той же культуре 6

Кьеркегор, Ницше и Фрейд 7

ЧАСТЬ III: ВКЛАД В ТЕРАПИЮ

Быть и не быть 8

Тревога и вина как онтологические понятия 9

Бытие в мире 10

Три модуса мира 11

О времени и истории 12

Трансцендирование наличной ситуации 13

К вопросу о терапевтической технике 14

Часть Первая

ПРИНЦИПЫ

Глава 1

ОСНОВЫ ПСИХОТЕРАПИИ

В Америке экзистенциальный подход был практически неизвестен до 1960 года, несмотря на то, что в европейской психиатрии и психоанализе к тому времени он был наиболее широким направлением в течение двух десятилетии. Многие несколько обеспокоены в связи с возможностью чрезмерной популярности экзистенциализма в некоторых сферах, особенно в национальных журналах. По утешением нам может служить высказывание Ницше: "Первые сторонники движения не являются аргументом против него".

Парадокс заключается в том, что в Соединенных Штатах стремление к экзистенциальной терапии и отвращение к ней сосуществуют рядом. С одной стороны, этот подход имеет в основе своей сильное сходство с американским характером и образом мысли. Он очень близок, например, к утверждениям Вильяма Джемса о непосредственном опыте, единстве мысли и действия, а также о необходимости принимать решения и придерживаться определенных взглядов. С другой стороны, среди психологов и психоаналитиков в этой стране есть много таких, которые настроены враждебно по отношению к этому подходу, вплоть до открытой ярости. В дальнейшем я подробно рассмотрю причины этого парадокса.

В настоящей книге мне бы, конечно, хотелось быть экзистенциалистом и прямо высказываться с позиций своего личного опыта как человека, так и практикующего психоаналитика и психотерапевта. В период работы над книгой "Значение тревоги" я был прикован к постели в туберкулезном санатории в течение полутора лет. В моем распоряжении было достаточно времени для того, чтобы поразмышлять о значении тревоги, а информация о собственной тревоге и о тревоге окружавших меня пациентов поступала ко мне непосредственно из первых рук. За это время я изучил две написанные ранее работы по проблеме тревоги: первая "Проблема тревоги" была написана Фрейдом, а вторая "Концепция тревоги" Кьеркегором. Я отдал должное формулировкам Фрейда например, его первой теории о том, что тревога является проявлением вытесненного либидо, и второй теории, согласно которой наше Эго посредством тревоги реагирует на угрозу потери любимого объекта. Но это всего лишь теории. Кьеркегор же, с другой стороны, описывал тревогу как борьбу живого существа против небытия. Кьеркегор не раз указывал на то, что истинным средоточием тревоги является не смерть как таковая; согласно его определению, "тревога есть желание того, что внушает человеку благоговейный страх". Тревога, таким образом, подобна "враждебной силе, которая крепко держит человека в своих тисках, и еще никому не удавалось из них вырваться". Каждый из нас ведет внутри себя борьбу на два фронта. В тот момент меня поразило то, что Кьеркегор дал абсолютно точное описание того, через что прошел я и другие пациенты. Подобного мы не встретим у Фрейда: он работал на другом уровне, давая определение психическим механизмам, посредством которых тревога обнаруживает себя. Кьеркегор же описывал то, что человек испытывает непосредственно в момент кризиса в особенности такого кризиса, когда жизнь противостоит смерти, именно такой был вполне реален для нас, больных. Но этот кризис, по моему убеждению, не отличается кардинально от различных кризисных ситуаций, в которые попадают люди, обратившиеся за помощью к терапевту, или которые все мы испытываем неоднократно и много раз в течение дня, хоть и рассматривая в своем сознании смерть как весьма отдаленную перспективу. Фрейд работал на техническом уровне, где предельно проявляется его гений; возможно, он знал о тревоге больше, чем кто бы то ни было в то время. Кьеркегор, гении другого порядка, работал на экзистенциальном, онтологическом уровне; он познал тревогу.