Отклонение от ноpмы (Хризалиды)

Словами можно нарисовать тусклую картину телесной любви, в которой двое _с_у_щ_е_с_т_в_у_ю_т_ отдельно друг от друга, как бы они не стремились слиться воедино. Передать словами любовь, _л_ю_б_о_в_ь_ ее, мою, нашу, невозможно... Любовь волнами шла от нее ко мне, она захватила нас целиком, и не было между нами ни расстояния, ни различия... Мы были в_м_е_с_т_е_... Мы встречались, касались друг друга _в_н_у_т_р_и_, проникали друг в друга и сливались в одно - мы больше не были о_т_д_е_л_ь_н_о_, не было ее и меня... Были мы!.. _В_м_е_с_т_е_!..

Такую Розалинду не знал никто, кроме меня. Даже Мишель и все наши лишь изредка видели тень такой Розалинды, и они даже не представляли себе, ч_е_г_о_ ей стоило даже им казаться такой, какой они привыкли ее знать... Никто!.. Никто не знал _м_о_ю_ Розалинду - беззащитную, родную, любимую... Розалинду, боящуюся того, что она с собой сделала, но еще больше боящуюся столкнуться с жизнью без маски, без "брони", которая стала уже частью ее самой.

Времени у нас не было. Мы были _в_м_е_с_т_е_ секунду - не больше... Но мы _б_ы_л_и_ вместе, и это главное, а сколько это продолжалось - не имеет значения... В сравнении с _э_т_и_м_, ничто на свете не имеет значения...

Потом все кончилось, и я вернулся к реальности. Над нами было тускло-серое небо, лежал я очень неудобно, все тело затекло... Я услышал Мишеля, который, видимо, уже давно пытался связаться со мной, тревожно и настойчиво спрашивая, что с нами происходит. Я собрался с мыслями.

- Понятия не имею, - сказал я ему, - что-то вдруг ударило меня сверху... Но вроде я цел, только вот голова трещит и очень неудобно лежать...

Я чувствовал, что по-прежнему лежу на дне корзины и что-то буквально вдавило меня в ее днище.

Мишель ни черта не понял и обратился к Розалинде.

- Они спрыгнули на нас сверху, с веток - четверо или пятеро, объяснила она, - один из них угодил прямо на голову Дэвиду...

- Кто они?! - почти выкрикнул Мишель.

- Люди из Джунглей, - к моему огромному облегчению ответила она.

- Это не в вас стреляли ночью? - спросил Мишель.

Я ответил, что в нас, но кто стрелял, я не знал.

- Наверно, это наши... - с досадой сказал он. - Я-то надеялся, что они потеряли ваш след. Мы тут собрались вместе - несколько отрядов. Все считают, что преследовать вас в Джунглях маленькими отрядами опасно, так что теперь мы пойдем все скопом - нас тут больше сотни. Выйдем, наверно, часа через четыре. Все решили, что в любом случае будет неплохо дать Джунглям хороший урок - меньше будут лезть к нам после. Постарайтесь избавиться от ваших лошадей. Пока они с вами, вам не замести следов...

- С этим советом ты слегка опоздал, - спокойно сказала Розалинда. - Я лежу связанная в корзине на одной лошади, а Дэвид - на другой.

- А где Петра? - с тревогой воскликнул Мишель.

- С ней все в порядке. Она на той же лошади, что и я, но в другой корзине. Похоже, она подружилась с парнем, который нас стережет.

- Расскажите мне подробно, по порядку, что произошло, - секунду подумав, сказал Мишель.

- Сначала они свалились на нас сверху. Потом из лесу выскочило еще человек двадцать. Они стащили нас вниз и стали гадать, что с нами делать. В конце концов они решили от нас избавиться: связали, кинули в корзины, на каждую нашу лошадь посадили по своему человеку и пустили вперед по дороге...

- Как вперед? Еще дальше в Джунгли?

- Ну да... - сказала Розалинда.

- Ну что ж, из всех дорог эта не самая худшая, - заметил с облегчением Мишель. - А как они с вами обращаются? Грубо?

- Нет. Совсем нет. Для них главное, чтобы мы не убежали. По-моему, они кое-что о нас знают, но не очень ясно представляют, что, собственно, с нами делать... Они долго спорили, но, кажется, их больше интересуют наши лошади... Тот, что едет с нами, совсем не злой. Он все время болтает с Петрой (словами, конечно)... По-моему, он слегка... ну, придурковатый...

- Вы можете что-нибудь разузнать об их планах? Что они собираются с вами делать?

- Я спрашивала у него, но он вроде и сам не знает. Ему только велели нас куда-то отвезти.

- Ну ладно... - Мишель, кажется, и сам был в растерянности. - Нам теперь остается только ждать... Правда, можно сказать ему, что мы за вами гонимся...

Я напрягся и перевернулся на живот. С трудом мне удалось подняться на ноги. Человек, сидящий в другой корзине, посмотрел на меня равнодушно.

- Н-но, пошла! - прикрикнул он на лошадь.

Неторопливо он снял с груди плетеную флягу на ремне и протянул мне. Попив воды, я вернул ему флягу, и он молча повесил ее себе на грудь.