Отказной материал

— Может, ГАИ вызовем? — предложил водитель, прекрасно понимая, какой ответ получит.

— Я тебе сейчас труповозку вызову, козёл старый! — заявил Гена и резким ударом плеча толкнул водителя к своему джипу. — Ты мне ещё предложи с тобой в суд сходить! Хочешь, я тебя сейчас в лес вывезу и там закопаю, хочешь?

Пристально, с усмешкой глядя в лицо собеседника, Гена ждал ответа. Дождался. Не поднимая глаз, старый водитель отрицательно покачал головой. На лбу у него проступила испарина.

— Правильно, и я не хочу! Поэтому давай договоримся по-хорошему. К чему тебе все эти неприятности? Мне по фиг, сам выбирай: или плати за ремонт, или сам восстанавливай. Только учти, я один раз предлагаю, так что решай сейчас. Обманешь — все, конец тебе, старый.

— Откуда ж я столько денег возьму? — Водитель начал прикидывать в уме сумму, в которую ему обойдётся ремонт иномарки, но запутался в нулях.

Гена неторопливо закурил и тоже занялся подсчётами. Получалось не так дорого, но самое обидное заключалось в том, что он давно уже подумывал продать громоздкий и приметный джип и взять себе что-нибудь поменьше и поновее. Донёсся быстро нарастающий вой сирены. Водитель прислушался к ней с затаённой надеждой. Гена подобрался — знакомство с милицией его не привлекало, но, в конце концов, в этом деле он сторона пострадавшая.

Сверкая укреплённой на крыше мигалкой, мимо них стремительно пронеслась белая «Волга» с зеркальными стёклами и стала удаляться, направляясь к набережной Красной речки. Гена посмотрел на водителя с лёгким выражением торжества и выбросил окурок.

— Ну, чего мнёшься-то? Или мне до утра с тобой стоять?

— Можно в ремзону к нам поставить. Там мужики быстро все исправят.

— Да? А не испортят? — Гена с сомнением оглянулся на «КрАЗ». — Это ж тебе не твой танк всё-таки.

— Не испортят. И получше этой собирали.

— Твою, наверное. Ты где работаешь?

— В Горгазе. У нас парк прямо на набережной, только на другой стороне Красной. Подъезжай в понедельник, с утра, я договорюсь…

— Охренел, что ли? Буду я столько ждать! Завтра, в десять часов. И смотри не вздумай крутить, я тебя предупредил. Мне нужна целая машина. Хочешь — плати деньгами, последний раз предлагаю. Нет — договаривайся как хочешь, но чтобы завтра до обеда её отрихтовали. А то я сам тебя…

В мягкой наплечной кобуре у Гены висел официально зарегистрированный газовый револьвер. Конечно, у него было и боевое оружие, но в обычные дни он оставлял его в тайнике, полагая, что навыков бокса и этой «хлопушки» вполне хватит для того, чтобы выкрутиться из любой неприятной ситуации.

Сунув руку в разрез куртки, Гена многозначительно пошевелил рукояткой — так, чтобы расширившиеся от страха глаза водителя правильно оценили очертания короткого ствола и барабана под тонкой тканью.

— Так что давай договаривайся. Или ищи деньги. Можешь квартиру заложить, можешь… Не знаю, чего хочешь, то и делай, но машина должна быть завтра в порядке. Понял? Во, теперь вижу, что понял!

Оставив револьвер в покое, Гена вытащил записную книжку, раскрыл на чистой странице и капиллярной авторучкой зафиксировал номер «КрАЗа» и данные водителя. Потом он ещё раз тщательно осмотрел весь кузов «ниссана» и уехал, провожаемый ненавидящим взглядом водителя.

Жил Гена недалеко от места аварии, в добротном доме старой постройки. Загнав джип прямо на газон, под свои окна, он кивнул головой сидевшим на лавочке пенсионерам и выгреб из почтового ящика пачку рекламных листков. Просмотрев их, пока лифт тяжело поднимался до пятого этажа, и не найдя ничего интересного, бросил на пол кабины и вошёл в квартиру, прижимая под мышкой пакет с кормом для рыбок. Включив кофеварку, Гена прошёл в комнату, бросил на диван кобуру с револьвером, засыпал корм в кормушку аквариума и сел к тумбочке с телефоном. Проводить вечер в одиночестве или в компании друзей не хотелось, и, полистав записную книжку, он набрал номер.

— Алло, Лену позовите…

* * *

Телефон все звонил и звонил. Лёжа на кровати в своей комнате, Катя смотрела телевизор. Показывали «Бриллиантовую руку» — старый добрый фильм из старых добрых времён. Звук был убавлен почти до минимума, и визгливые трели телефонного звонка перебивали диалоги героев фильма, но Катя не обращала на это внимания. Как и на сам фильм, хотя её тусклые серые глаза неотрывно смотрели на экран. В комнате было темно и душно. На тумбочке у изголовья кровати стояли коробка апельсинового сока и тарелка с фруктами, на блюдце лежали две сливовые косточки.

Показ фильма прервался жизнерадостным рекламным блоком. Поморщившись от обилия красок и вдохновенного голоса диктора, призывающего немедленно отправиться на Лазурный берег за самыми дешёвыми товарами, Катя отвернулась к стене. Взгляд остановился на мутном узоре старых обоев.