Отец шатунов. Жизнь Юрия Мамлеева до гроба и после

Идейным продолжением романа «После конца» служат «Вселенские истории» (2013), последняя прижизненно изданная книжка Юрия Витальевича[448]. Здесь Мамлеев обратился к своему любимому трюку: собрал несколько не связанных между собой рассказов, скрепил под одной обложкой и назвал это романом.

Книга состоит из трех частей. Первая, озаглавленная «Аппетит», наиболее удачная. Сюжетной основой для нее послужила история немца Армина Майвеса, весной 2001 года съевшего своего любовника Юргена Брандеса по обоюдному согласию сторон. Меня всегда завораживал этот случай, ставший раскатом грома посреди ясного бюргерского неба эпохи миллениума. Эта криминальная история самым радикальным образом ставит множество вопросов о границах допустимого в сексе, об ужасающих сторонах эмоциональной зависимости одного человека от другого, о том, где заканчивается власть человека над собственным телом и начинается его переход в общественное достояние. К сожалению, все эти вопросы остались без внятного ответа, а Майвес и его ужин были благополучно проглочены массовой культурой, не разглядевшей в ней ничего, кроме банального шока.

Никаких глубин в этой сенсации не нашел и Юрий Мамлеев. В его изложении двое солидных европейских мужчин не были знакомы до своей первой и последней встречи. Сперва они обмениваются дежурными любезностями: как зовут? как дела? чем занимаетесь? Затем моментально переходят к делу:

Эдди ел с каким-то добротным аппетитом, причмокивая, даже чуть-чуть похрюкивая. Фридрих ел достойно, но порой хохотал. Покушавши, они опять приступили к делу. Эдди работал еще с большей осторожностью.

– Эдди, – сказал Фридрих, – я все-таки думаю, что погода скоро изменится к лучшему.

– Я в это не верю, Фридрих. Думаю, что она недели три будет неважной.

– Может быть, вы и правы. О погоде трудно говорить заранее.

– Фридрих, я чувствую, что вам надо мясцо ваше чем-то приправить. Скажите, чем? Вы, когда ели, морщили нос…

– Это не важно. Ну, добавьте черного перцу.

– О’кей.

Еще несколько кусков мяса было брошено на сковородку[449].

Так продолжается до тех пор, пока мечта Фридриха не исполняется: отныне он забинтованный труп. Эдди наконец включает легкую танцевальную музыку, против которой выступал его сотрапезник.

Во второй истории под названием «Две сестры» русские люди задумали провести ритуал зачатия адского мессии: труп русской девушки изнасилуют вскоре после ее смерти, а через девять месяцев, исполняя волю покойной, могилу раскопают и вытащат из нее младенца (что-то вроде «Русской красавицы» Виктора Ерофеева, только наоборот). Увы, совсем скоро они забывают о своих планах, увлеченные беседами о России, поэзии Александра Блока и Юрия Мамлеева. Третья часть, «Нежданный гость», учит нас тому, что физическое бессмертие – это профанация идеи бессмертия, а богачи могут сколько угодно спать в своих криокамерах, пока у них нет России. Обо всем этом мы уже читали в предыдущем романе. Кроме того, в этой части ведутся сумбурные и ни к чему не приводящие поиски «предшественника Антихриста».

В эпилоге «Вселенских историй» Мамлеев кое-как завершает три маловразумительные сюжетные линии. Европеец-людоед Эдди в тюрьме пишет автобиографию, которую ведущие западные критики ставят в один ряд с Шекспиром. Это явная перекличка с пронизанным черной завистью американским рассказом о писателе-нарциссе «Золотые волосы», а имя героя подтверждает мою догадку о том, что поводом для разлива желчи у Мамлеева послужили литературные успехи Лимонова. Выясняется, что вся эта история была нужна Юрию Витальевичу для элементарного сообщения, которое он, отбросив все художества, проговаривает прямо в лоб: