Отец (не) моего ребенка

– Ну, ты же сама сказала своей подруге, что я тебе не муж. Надо было как-то спасать ситуацию.

– Она мне не подруга! – ворчу. – И вы мне не друг!

– Так что мешает нам подружиться? – Вова смотрит на меня с хитринкой в глазах.

– Подружиться телами? – ехидничаю я. – Извини, я сейчас не в той форме.

– Злюка ты. Правильно твоя мама сказала. Кстати, кто этот парень? – вкрадчиво спрашивает Вова.

– Одноклассник бывший, – поясняю со вздохом. – А можно меня так не держать?

Пытаюсь выпутаться из объятий, но Вова только крепче прижимает меня к своему боку.

– Да тебя ни на минуту нельзя оставить. То пьяницы пристают, то одноклассники обнимают.

– Мы давно не виделись, что такого? – не понимаю, почему должна оправдываться перед ним? – И вообще, он действительно мой близкий друг, одноклассник, в отличие от вас, Владимир Данилович!

Хватаю его за руку и стараюсь отодрать от себя, но она словно прилипла.

– А то, что у тебя договор, – цедит Вова пугающим тоном.

– И что? – в моем голосе звенит возмущение. – В нем нет ни строчки о том, что я не могу общаться с людьми или обниматься с ними!

– Так впишем! Сколько тебе заплатить за дополнительный пункт?

Я обмираю.

– В смысле?

– В прямом. Я не знаю этого парня, не знаю кто он такой. Может журналист, ищущий горячий сюжет, а может просто носитель какой-то заразы.

– Вы серьезно?!

– Вполне.

Я замолкаю. С ним бесполезно спорить.

– Так все. Возвращаемся домой, – продолжает Вова.

– Вот только не надо лезть в мою личную жизнь, – я не прекращаю попытки хоть как-то избавиться от его рук. – Я не ваша собственность.

– Ошибаешься, – тихо произносит он.

– Что?!

– Пока ты носишь моего племянника, ты собственность семьи Барковских.

От его слов у меня внутри будто что-то взрывается.

– И все равно! – с силой отталкиваю его. – Это мое право! С кем хочу – с тем общаюсь. Куда хочу – туда и хожу. И так в доме покоя нет!

– Что значит “нет”? – внезапно спрашивает он.

Мой запал сразу стихает. А вот Вова, похоже, разозлен не на шутку. Брови напряжены. Взгляд такой страшный.

– Что случилось дома? – надвигается на меня.

– Да ничего такого, – отодвигаюсь от него, а по спине – холодок.

Вспоминаю, как меня Виктор лапал. Мой страх отражается в глазах Вовы.

– Что случилось? Мне сколько раз повторять вопрос? – опять уточняет он.

А я не хочу говорить. Боль и отвращение все еще скользят внутри меня. Скручиваются неприятным жгутом. Ощущение липких рук на моем теле еще слишком свежо.

– Просто мне там некомфортно находится, – с трудом подбираю нужные слова.

Мой голос звучит еле слышно.

47

До дома мы буквально долетаем. Вова хмурый. Задело его, что Кирилл обнимал меня, и мой отказ. Только я-то в чем виновата? Сама не ожидала такого.

Но свое решение насчет отношения с Вовой я точно менять не буду. Не надо мне лишних проблем, их и так достаточно. Прекрасно понимаю, что интрижка с ним не приведет ни к чему хорошему и никогда не перерастет во что-то большее. Лучше вообще не думать об этом.

Так твердит мне рассудок. А глупое сердце каждый раз бьется сильнее при виде него. И все мысли в голове только о том, как могут сложиться наши отношения.

Он хмурится, глядя на меня, а я почему-то представляю, как мы сидим на диване в обнимку. Счастливые, улыбающиеся.

Глупость какая.

Отгоняю эту картинку. Она слишком хороша, чтобы стать реальностью.

В моей реальности девушки в китайских пуховиках, купленных на рынке, не встречаются с нефтемагнатами. В моей реальности такие девушки могут разве что мыть полы в кабинете у нефтемагната.

Отворачиваюсь, чтобы он не прочитал по лицу мои чувства.

Вова разговаривает по телефону. Подслушивать не особо хочется, но там то и дело проскакивают какие-то задержки с товаром, проблемы и так далее. Вова теперь злой не только из-за меня, но и из-за работы.

– Собирайся, мы возвращаемся, – говорит Вова после очередного разговора по телефону.

– Так быстро? – хмурюсь я. – А как же баня?

Ехать нет никакого желания. Хочу остаться здесь, с мамой и дочкой.

– Дела в городе, – кидает Вова.

– Ну так ты можешь ехать, я не держу, – пожимаю плечами. – Спасибо, что дров нарубил. Мы с мамой сами затопим, это не трудно.

– Катя! – он смотрит на меня с раздражением. – Не спорь. Я тебя сюда привез, я и заберу обратно. Собирайся.

Ну вот еще. Нашел кота в переноске. Туда привезли, сюда привезли. У меня вообще-то ребенок с температурой!

– Я сегодня не поеду, останусь и переночую, а утром позвоню Стасу. Подожду, пока он меня заберет.

В ответ Вова с силой сжимает челюсти.

Ловлю на себе такой темный взгляд, что пальцы на ногах поджимаются.

– Кать, ты чего? – а это уже мать. – Поезжай с Владимиром. Лекарства привезла – и отлично. А за Настей я послежу, не беспокойся.

– Мама! – возмущенно смотрю на нее.

– А что “мама”? Поезжай, мы тут сами справимся, – она пожимает плечами. – Все с нами будет хорошо, не переживай.

Вова молчит. Только взгляд такой тяжелый. Давящий. И лицо мрачнее тучи.

Я тяжело выдыхаю.

– Катя, давай быстрее, – торопит Вова.

– Хорошо, еду, – тут же сдаюсь я. – Только с Настей попрощаюсь.

Иду в комнату к дочке. Настя лежит на кровати с телефоном в руках.