Отец наших отцов

– Кстати, то, что дельфины вернулись в воду, говорит о многом. Они опередили нас, и нам остается лишь последовать их примеру.

– Дельфины вернулись в воду? – спросила Лукреция, быстро переворачивая страницу.

– Вы этого не знали? Пятьдесят миллионов лет назад дельфины вышли на землю и стали сухопутными животными. Они, наверное, были похожи на тюленей, а может быть, на обезьян с гладкой кожей. А потом по неизвестным причинам решили вернуться в воду.

Исидор Катценберг кивнул в знак того, что знаком с этой удивительной информацией.

– Почему же эти сухопутные млекопитающие решили вернуться в воду?

– Может быть, потому, что в водной среде можно передвигаться и вверх, и в стороны, а на земле, под действием силы тяжести, ты можешь перемещаться только в стороны, – предположил толстый журналист.

Именно так. В воде нет проблем с погодой или температурой. Не нужна одежда, не нужен кров, не нужно оружие. Вода – чудесная среда. Она сама и воздух, и кров, и одежда, и дождь, и еда, и питье. Мы были когда-то рыбами. Обратите внимание на нашу внешность. Наша кожа гладкая и лишена густой шерсти, она создана для скольжения в воде. Наши уши расположены с двух сторон черепа, а не на его макушке, как у кошек. Это, видимо, остатки ушей наших предков. Наши пальцы на ногах на две трети соединены между собой кожей, чтобы удобнее было рассекать воду.

Чтобы лучше убедить слушателей, Джеймс Мак-Фиддль показал им фотографии младенцев.

– Если новорожденного поместить в воду сразу после того, как он покинет материнское лоно, он будет себя отлично чувствовать. Он уже умеет плавать.

Исидор заметил, что новорожденного нужно взять за ножки и похлопать по спине, чтобы он сразу перешел от стадии рыбы к стадии млекопитающего, дышащего воздухом.

. – Вот именно, надо что-то сделать. Это происходит не на уровне инстинкта. Первый крик надо вызвать шлепком. Первое насилие. Рыбу помимо ее воли заставляют превратиться в млекопитающее, которое дышит воздухом.

Небо потемнело еще больше, шотландец увеличил мощность керосиновой лампы. У дальней стены журналисты увидели оборудование для подводного погружения. Видимо, палеонтолог в подтверждение своей теории нырял в воды Занзибара.

– Я думаю, что мы пришли из воды и вернемся в нее, – добавил он. – Смотрите, какая красноречивая деталь: все больше мужчин лысеет. Нос укорачивается. Мы становимся более аэродинамичными. Постепенно готовимся к будущей метаморфозе, к возвращению в воду.

Журналисты обдумывали эту удивительную теорию.

– Тогда и библейский рай мог быть океаном? – спросила Лукреция.

– Одна проблема – нет доказательств, нет костей, – заметил Исидор.

– Костей не нашли потому, что они скорее всего на дне океана. Но с новыми батискафами мы эту проблему решим. Я уверен, что однажды мы найдем кого-то вроде обезьяны с плавниками – это и будет наше истинное недостающее звено. Скорее всего он будет похож на ламантинов, странных существ, которых моряки Одиссея принимали за сирен. Возможно, ламантины и есть наши истинные предки.

Мак-Фиддль порылся в ящике и достал книгу по мифологии.

– Все древние мифы говорят об этом. Для вавилонян море – колыбель мира, из него вышла божественная чета Апсу, пресная вода, и Тиамат, соленая вода, и от их союза родились Лакхму и Лакхаму, два первых человека. Ассирийцы верили, что человек вышел из Намму, бесконечного моря. Индийцы – что молочный океан породил змею вечности Ананду и Вишну, черепаху, держащую мир. Они вместе взбивали океан, и так появились люди. Японцы считают, что Ицанажи и Ицанами (мужское и женское начала), спускаясь по радуге, произвели на свет ребенка-пиявку, которого отпустили в океан.

– Не об этом ли и миф об Атлантиде? – предположила Лукреция.

– Я думаю, что об этом скорее всего говорит миф о потопе. О человеке, спасшемся из воды.

В этот момент с неба обрушился настоящий первобытный ливень. Струи воды хлестали по крыше, в небе грохотал гром.

– О, это маленькая тропическая гроза. Они тут часто бывают, это ненадолго, – сказал хозяин, а небо, казалось, раскалывалось пополам, к дождь полил с удвоенной силой.

Исидор Катценберг заговорил о профессоре Аджемьяне. Пытаясь перекричать шум дождя, он рассказал о расследовании, которое они вели, и закончил историей о похищении Софи Элюан.

Эта история произвела на Джеймса Мак-Фиддля большое впечатление. Он согласился, что обезьяна не могла бы выполнить такие сложные действия, и предположил, что один из учеников профессора Аджемьяна решил заставить женщину воочию убедиться в обоснованности теорий покойного.

Он взял с полки географическую карту и показал гостям место, где, как он думал, профессор Аджемьян проводил свои последние исследования, на севере Лаэтоли, в одной из излучин устья Олдуваи.

Снаружи на бунгало обрушивались все новые потоки воды.

– Не беспокойтесь, дом прочный, – успокоил гостей палеонтолог, и в тот же миг под ногами раздался треск.