Отец монстров

К своему дому Андрей подбирался с осторожностью. На своем обычном месте счастливого барабанщика не оказалось. Свет горел всего в шести окнах дома, отчего дом выглядел не полностью заселенным. На лестнице было тихо, уродские жильцы угомонились сегодня раньше обычного.

Андрей с неприятным чувством открывал входную дверь, ожидая найти разложившееся тело Кошары. Запаха мертвечины в квартире не оказалось, только затхлость давно не проветриваемого помещения. Андрей зажег везде свет, обошел квартиру. Все осталось на своих местах, даже бардак… Хотя какие там свои места, ведь Андрею так и не удалось вспомнить двух дней перед больницей. Куда интересно делся Кошара?

Андрей обнаружил в холодильнике три яйца и пачку испорченного молока.

Он сварил себе картошки, сделал яичницу и устроился в кресле перед телевизором. Его охватило приятное чувство умиротворения, давно он уже не переживал такого — с того самого дня, когда встретил Кристину. Именно с того дня он окончательно лишился покоя. Сейчас он не хотел думать ни о Кристине, ни об ее матери, отгоняя от себя эти мысли, сейчас он хотел покоя, только покоя, пусть даже только внешнего. Зачем ему все это было нужно?! Вот она жизнь — полулежа в кресле кушать картошку с растительным маслом и плевать на все! По телевизору показывали депутатов госдумы. Андрей уже месяц не смотрел телевизор и сейчас увидел народных избранников другими глазами.

— Какой ужас! — сказал он и переключил на другой канал. Там демонстрировали фильм со Шварценеггером в главной роли, но и в лице мускулистого героя Андрей видел отклонения. Через некоторое время, увлекшись кровавым сюжетом, Андрей свыкся с его внешностью.

«Вот такое оно, счастье, — думал Андрей, — сидеть в тепле возле телевизора и знать, что никаких неожиданностей…»

В углу тихонько скрипнула дверца шкафа, Андрей повернулся на звук. «Куда это делось инвалидное кресло?» — подумал он, и тут… Андрей вздрогнул, лоб мгновенно покрылся крапинками пота, он поднялся из кресла, тихо, чтобы не зашуметь, поставив на стол тарелку, на цыпочках подошел к шкафу: из шкафа в щель чуть приоткрывшейся дверцы свисала нога в стоптанном ботинке. Нога, судя по малому размеру, принадлежала ребенку.

— Господи, этого еще не хватало, — прошептал Андрей.

Панический ужас вдруг охватил его. От самовнушенного покоя не осталось и следа. Он стоял и, склонившись, глядел на эту свисающую из шкафа ногу, не решаясь открыть дверцу. Жутко становилось от мысли, что в шкафу лежит труп, но еще более жутко, что это труп ребенка. Что делать?! Бежать из квартиры?! Вызвать милицию?! Что?!

Прошло неизвестно сколько времени, возможно, минута или полчаса, Андрей сделал над собой титаническое усилие. Он пальчиком толкнул дверцу, и она, мерзко скрипя, отворилась сама полностью.

В шкафу, скрючившись, зарывшись лицом в клетчатую рубашку Андрея, лежал человек.

Значит, пока Андрея не было дома, кто-то, скорее всего Юрий Анатольевич, затащил к нему в квартиру покойника, чтобы свалить на него убийство. Все чудно сходилось. Кошмар продолжался.

Первая волна страха миновала, Андрей уже мог принимать осмысленные решения. Поначалу он решил бежать отсюда навсегда, пусть потом сами разбираются. Хотя куда и зачем бежать, он, разумеется, не знал, возможно, на это и рассчитывал тот, кто труп подбросил. Не на того нарвались! Андрей перепрячет его куда-нибудь — да хоть бы в подвал, и дело с концом. Он, преодолевая обычный человеческий страх перед мертвым телом, протянул к нему руку… Но в следующее мгновение отдернул ее и отшатнулся. Ему почудилось, что тело пошевелилось. Андрей пригляделся к нему внимательнее, и тут… лежавший в шкафу человек застонал, перевернулся на спину и, сняв с головы рубашку Андрея, сел на нижней полке, спустив на пол ноги. Это оказался мужчина с взъерошенными волосами и густой щетиной на щеках, тело его было малого размера, поэтому Андрей поначалу и подумал, что это ребенок.

Мужчина, щурясь на свет, осмотрелся. Увидев Андрея, вдруг издал вопль ужаса, бросился в угол и, прижавшись спиной к стене, выставил вперед руку, в которой блеснул нож.

— Не подходите! Не подходите!! — закричал он пискляво. — А то я перережу себе горло!

Он и вправду приставил лезвие ножа к своей шее.

Андрей сам был готов с воплем ужаса броситься вон из комнаты, но, увидев такое неожиданное поведение человека, почувствовал, что, как ни странно, сила все-таки на его стороне.

— Ты чего разорался? — заговорил Андрей, сам удивляясь своему спокойствию, глядя на обезумевшего от страха человека с пренебрежением. — Влез ко мне в шкаф, рубашки помял и еще шею себе собирается резать. Проваливай на помойку, там и режь.

Невысокий человек с ножом близоруко вгляделся в лицо Андрея.

— Так это вы, Андрей Николаевич?! — воскликнул он вдруг радостно, опустив нож и делая к Андрею шаг, как будто собираясь обнять его.

— А ты кто такой?

— Я Михаил Петрович! Помните?

— Какой еще Михаил Петрович?

Андрею казалось знакомым лицо этого человека, но где видел его, черт поймет!