Отец моего жениха

Я выхожу из здания универа, чтобы поехать в гостиницу и у подножья лестницы замечаю Диму. Он стоит с огромной охапкой белых роз. Завидев меня, начинает широко улыбаться, подтверждая мелькнувшую догадку. Букет он принес для меня.

— Привет, Юль, - шагает ко мне, едва я миную последнюю ступеньку. – Классно выглядишь.

— Привет и спасибо, - отвечаю максимально дружелюбно, чтобы дать понять, что я на него не злюсь. Я и правда не злюсь, потому что слишком счастлива, переписываясь с его отцом.

— Цветы тебе, — Дима протягивает мне букет и заискивающе смотрит в глаза.

— Они красивые, — стоически встречаю его взгляд. — Но принять я их не могу, Дим.

— Юль, это просто цветы и они тебя ни к чему не обязывают. Я купил их для тебя и от всей души.

Я делаю шаг назад и отрицательно мотаю головой.

— Не могу, Дим.

Дима хмурится и, несколько раз растерянно моргнув светлыми ресницами, тихо спрашивает:

— У тебя кто-то появился?

Этим вопросом он застает меня врасплох. Появился ли у меня кто-нибудь? Пожалуй, что нет, потому что ни о чем таком мы с Сергеем не говорили. Но и свободной я себя не чувствую, потому что впала в зависимость от Молотова.

Всего этого я Диме, конечно же, сказать не могу, но решаю его предположение не отрицать, чтобы он не строил иллюзий на счет нашего воссоединения.

— Есть человек, который мне небезразличен, Дим, поэтому не дари мне больше ничего, ладно? Можешь преподнести букет Кристине, ей наверняка понравится.

Рука с букетом безвольно опадает, а сам Дима выглядит раздавленным. Жаль его, конечно, но ничем помочь я ему не могу. Не быть нам вместе. Лучше сразу отрезать - так честнее. Поэтому я говорю «пока» и ретируюсь.

По пути в гостиницу, я все решаюсь написать сообщение Сергею. Малюсенькое. Вдруг прошлое ему не дошло?

«Минус один экзамен с моих плеч. Ну, кто молодец? Я жду похвалы»

В этот раз ответ не заставляет себя долго ждать и приходит меньше, чем через минуту.

«Наша переписка ни к чему не приведет, Юль, поэтому давай на этом закончим. Если тебе когда-либо понадобится помощь, просто позвони. Я все решу. Береги себя».

Я несколько секунд таращусь в экран, растеряно моргая, совсем как Дима недавно. Чувствую себя так, словно лошадь лягнула меня копытом в грудь. Перед глазами все расплывается, устоять на ногах тяжело, дышать почти невозможно. Но… почему? Что произошло? Я не понимаю... Все же было хорошо еще каких-то несколько часов назад. Я ведь не придумала… Так, главное, не вздумай реветь, Живцова. Я и не реву. Просто тело колет ледяными иглами и кажется, словно из меня резко высосали всю радость. Небо снова пасмурное и серое, и соловей в желудке пиликнул что-то на прощанье и сдох. Наверное, захлебнулся соляной кислотой.

Я перечитываю сообщение ещё раз и еще, доводя свою боль до максимума. Эх, и фантазерка же ты, Живцова. Такую сказку себе насочиняла. Даже билеты в Лондон успела посмотреть. Дурочка рязанская.

К тому моменту, как я подхожу к дверям гостиницы, отчаяние ослабляет свою хватку и на смену ему приходит желание крушить. Прямо как Халку. Поблизости нет боксерской груши, зато есть телефон.

Сообщение я Сергею писать разумеется не буду, чтобы не выставлять себя обиженной малолеткой. Нахожу номер Молотова в списке контактов и заношу над ним палец. Господи, это ведь последняя ниточка, связывающая нас. Удалю и все. Не смогу не позвонить ни написать. Можно, конечно, из вредности все же выйти замуж за Диму и встретится с Сергеем на свадьбе, но не настолько я вредная. Черт, почему так сложно, а? Выжидаю еще несколько секунд, набираясь храбрости, и делаю глубокий вдох. Давай, Живцова. Хватит витать в облаках. Зажмуриваюсь и нажимаю «Удалить».

37

Шесть недель спустя

— Добро пожаловать в Москву, — широко улыбается миловидная стюардесса у выхода в телескопический трап. — Спасибо за то, что выбрали нашу авиакомпанию.

Когда я покидал столицу в последний раз, то не предполагал, что вернусь так скоро, но повод, на этот раз более чем достойный: день рождения сына. В прошлом году он праздновал его с друзьями на островах Таиланда, в позапрошлом, если не подводит память, на пару с другом арендовал популярный московский клуб, а вот свои двадцать два изъявил желание отметить в узком кругу друзей и родных, включая меня. Наши отношения с сыном по-прежнему нельзя назвать идеальными, но подвижки к сближению все же есть. Должность в Ауди-центре ему выделили, правда, не совсем ту, на которую он рассчитывал: вторым заместителем коммерческого директора. Серьезных проектов ему пока не доверяют, но Альберт говорит, что парень старается, и это не может не радовать. Ну и то, что сын мне лично позвонил и на день рождения пригласил, это, конечно, приятно. Кажется, и впрямь взялся за собственное взросление.

— Пап!

Я оглядываюсь и нахожу глазами Диму, машущего мне из толпы встречающих. Вроде нет ничего сверхъестественного в том, что он вызвался за мной приехать: годами же ездил на такси и дискомфорта не испытывал, но на душе все равно теплеет. Как там говорят? Забота и кошке приятна?

Мы с сыном по-родственному обнимаемся и идем к стеклянным дверям выхода.