Отец моего жениха

— А что по поводу Москвы, Дим? Тебе меньше года учиться осталось.

— Мы с Саидой это обсудили. Если проект с рестораном будет успешен, то, скорее всего, останусь в Цюрихе. Я тебе говорил, мне нравится Швейцария.

— А что по стоимости аренды? Вы уже подписали договор?

Сын и отец начинают оживленно обсуждать юридическую сторону вопроса, а я беру в руку стакан с водой и расслабленно откидываюсь на спинку стула. Кажется, все проходит отлично: никаких повисших в воздухе фраз, никаких неловких взглядов. Может быть и, правда, нам всем требовалось время, чтобы привыкнуть.

Через два часа ужин подходит к концу, и мы вчетвером выходим на улицу. Андерсон уже ждет у входа, но никто не решается начать прощаться первым.

— Ты ведь знаешь, что всегда можешь остановится у нас, Дим? — негромко произносит Сергей. — Я имею в виду, ты и Саида. Дом большой.

Дима крепче прижимает к себе свою девушку, которая оказывается едва ли не на голову ниже его, и отрицательно мотает головой.

— Спасибо, пап, но в отеле все же комфортнее.

Сергей понимающе кивает и протягивает сыну руку. Наверное, будь я на месте Димы, тоже бы не приняла приглашения. Еще один аргумент в пользу его взросления.

— Если хотите, мы можем вас довезти.

— Саида хотела прогуляться. Ни разу не была в Лондоне, представляешь?

Сергей поднимает ладони вверх, демонстрируя, что сдается, и даже слегка отступает назад.

— Ну хорошо, не будем нарушать ваши планы. Если завтра сумеешь выбраться на обед — звони. Я освобожу время.

— Мне приятно было познакомиться с тобой, Саида, — подойдя к девушке, я коротко обнимаю ее и отступаю назад. — Надеюсь, ты будешь в восторге от Лондона.

Наступает черед прощаться с Димой, а я никак не могу решить, каким способом это сделать: поцеловать в щеку или просто помахать рукой. Занервничав, выбираю самый неловкий и вытягиваю вперед руку. Дима опускает на нее взгляд, но вместо того, чтобы пожать, шагает вперед и неожиданно крепко сжимает меня в объятиях.

— Прости меня, Юль, ладно, — слышу его глухой шепот в волосах. — Я был дураком.

Когда он меня отпускает, мне требуется огромных усилий, чтобы не разреветься от переполняющих меня эмоций. Все-таки не Снежанович он, а настоящий сын своего отца. Я киваю в знак того, что его извинения принимаю и, развернувшись, быстро шагаю к машине.

Сергей открывает пассажирскую дверь и, когда подает руку, чтобы помочь мне сесть, за спиной вновь раздается голос Димы.

— Классно вместе смотритесь, ребята. Когда уже поженитесь-то?

Пальцы Сергея, удерживающие мою ладонь, вздрагивают, и я игнорируя стремительно разбухающий ком в горле, резко оборачиваюсь, чтобы взглянуть на Диму. Он стоит с застывшей на губах улыбкой и смотрит нас. Дает свое благословение, хотя я точно знаю, что ему это совсем непросто.

Я одними губами шепчу «спасибо» и до того, как успею закапать тушью лондонский асфальт, ныряю в салон. Сергей садится за мной следом и, найдя мою руку, накрывает своей. Украдкой смахнув слезу, я кладу голову ему на плечо и закрываю глаза. Говорить почему-то совсем не хочется. После сказанного Димой, обсуждение итогов ужина кажется лишним.

В двух кварталах от дома Сергей отпускает мою руку и делает знак Андерсону, чтобы тот остановился. Когда я вопросительно смотрю на него, поясняет:

— Хочу немного прогуляться. Ты ведь составишь мне компанию?

Мы выходим из машины и, держась за руки, неспеша идем по узкому тротуару Мерилебон-Лэйн, подсвеченному вечерними витринами магазинов. В прохладном февральском воздухе царит тишина, лишь пара случайных прохожих о чем-то переговариваются на английском, и отчего-то в этот момент меня не покидает ощущение, что вновь наступил Новый год.

— Хороший вечер получился, — произносит Сергей, и остановившись под желтыми лучами уличного фонаря, мягко разворачивает меня к себе. — Я давно его ждал.

— Саида замечательная. А Дима большой молодец.

Сергей согласно кивает головой и, опустив обе руки в карманы пальто, пристально смотрит мне в глаза.

— Юль, ты же знаешь, что я тебя люблю и что вопрос о нашем будущем для меня не стоит? Я считаю тебя своей женщиной без всяких формальностей. Знаешь ведь?

Я стискиваю ладони в кулаки и киваю. Моя интуиция подсказывает мне, что он хочет сказать что-то важное, отчего я начинаю волноваться.

— Хочу, чтобы ты знала, что я никогда не планировал делать так, чтобы ты довольствовалась статусом моей любовницы, или в чем-то чувствовала себя ущемленной.

— С тобой я никогда не чувствую себя ущемленной, Сергей, — мягко возражаю ему. — Ты делаешь меня счастливой.

— То, что Дима сказал про женитьбу. Я ведь об этом много думал, Юль. Просто были причины…

— Неужели ты думаешь, я не понимаю? Что ты за сына переживаешь, и хочешь, чтобы он наш союз принял? Ты хороший отец, я знаю это.

— Умница ты моя. Повезло мне с тобой.

Сергей достает из кармана зажатую в кулак ладонь и разворачивает ее внешней стороной, демонстрируя синюю бархатную коробку. Сердце подпрыгивает к горлу и застревает там, своей бешеной пульсацией мешая мне вздохнуть. Господи… Это ведь то, что я думаю.