Отец моего (вы)бывшего

— А я должна была у тебя еще и разрешения спросить? Ты, похоже, не только меменькин сынок, да еще и абьюзер! Забирай вещи и уходи. Вместе мы не будем.

— Что ты сказала? — Илья шагнул ко мне и неожиданно схватил меня за волосы, больно дернув на себя. — Ты, бл*дь, ничего не перепутала? Думаешь, поматросила и бросила? Как бы не так! — с этими словами он потащил меня в спальню и бросил на кровать. — Ты мне за все ответишь! Надо было слушать, что тебе говорят!

Я, понимая, что все это уже не шутки и Илья меня сейчас просто изнасилует, начала отползать подальше от него.

— Ты что делаешь? — пискнула, во все глаза смотря на то, как Илья расстегивает ремень на джинсах. — Совсем с ума сошел что ли?

Глаза бывшего сверкнули недобрым огоньком.

— Ты пожалеешь за то, что сделала! — сказал он и полез на меня.

Как бы я не сопротивлялась, он все равно добился своего. Бил по лицу, чтобы я не кричала, угрожал, что задушит, если еще произнесу хоть слово…

Илья насиловал меня и, казалось бы, получал от этого удовольствие. Он со мной поквитался за обиды, как того и хотел, а потом забрал вещи и ушел, оставив меня совершенно голую на кровати ненавидеть его.

Глава 11

Михаил ходил из стороны в сторону, не находя себе места.

Полчаса назад в его дом со скандалом ворвался Илья, собрал вещи и ушел, напоследок сказав, чтобы отец не лез не в свое дело, иначе пожалеет. Воронова его слова вывели из себя, и он в ответ наговорил всякого, а теперь думал: стоила ли честь незнакомой девчонки того, чтобы лишаться из-за нее единственного сына? Пусть он поступил с ней плохо, он сказал бы даже отвратительно, но ведь родная кровь!..

Нет, все же все он правильно сделал. Его сын не должен был поступать так с Верой и использовать ее в своих корыстных целях. Михаил его такому не учил.

Ну и чего он, собственно, добился? У него теперь ни сына, ни Веры! Молодец, Воронов, молодец!..

И ведь Илья наверняка поехал в город в их с Верой съемную квартиру в таком бешенном состоянии. Это не давало Михаилу покоя. На что его сын способен в порывах ярости, он, как выяснилось, совершенно не знал…

***

Я долгое время сидела в ванной и ревела навзрыд, люто ненавидя Илью за содеянное. Да как у него хватило совести так поступить со мной?

Мне было как никогда больно и дело совершенно не в том, что на шее появились синяки, а между ног саднило — мне было больно внутри. Бывший не захотел просто так принимать разрыв, а решил оставить на мне свой грязный отпечаток.

Сукин сын!

Первой мыслью было то, чтобы обратиться в полицию и повесить на мужчину обвинение в изнасиловании, но я быстро отмела эту мысль, ведь тогда об этом узнают совершенно все — родители, брат, даже на работе будут говорить об этом, а я не хотела. Что уж говорить — его чокнутая мамаша тоже мне покоя не даст!.. Но мне так хотелось отомстить! Хотелось, чтобы он почувствовал все то же, что и я!..

С трудом поднявшись, морщась от возникшей боли в ноге, я завернулась в полотенце и вышла в коридор, а в спальне, на столе, разрывался от звонков телефон. Кто бы там не был, я не желала разговаривать. В данный момент мне хотелось только тишины.

Бросив хмурый взгляд на экран, я тяжело вздохнула, потому, что звонила мама.

Черт, час от часу не легче!

Нехотя приняв вызов, я приложила телефон к уху и пошла проверить, на все ли замки заперта дверь.

— Привет, мам! — выдавила я из себя. — Чего ты так поздно звонишь? Что-то случилось?

— Верочка! — воскликнула родительница. — Милая, у тебя все хорошо?

Я, в это время проходя мимо зеркала, бросила взгляд на свое отражение. Глаза красные, шея синяя, лицо опухло.

— Да, а почему ты спрашиваешь? — с опаской спросила. Не приезжал ли к ним этот чокнутый ублюдок?

— Ох, предчувствие у меня было плохое, Вера! — заговорила мама. — Где ты сейчас, дома? Я Лиду видела, она сказала, что ты отпуск взяла!

Пройдя в спальню, я стала с отвращением стягивать с кровати постельное белье, которое собиралась сейчас же отправить в мусорку.

Лида сказала… Лиде следовало бы язык за зубами держать.

— Да, взяла. Устала что-то, — пробормотала, стягивая наволочки. — Что она тебе еще рассказала?

— Да… ничего. А где Илюша? Что-то его не слышно.

Бросив снятую наволочку со злостью на пол, я выпрямилась.

— Мы расстались, — выпалила на одном дыхании. — Только не нужно вопросов, пожалуйста! Я так решила. Не могу больше терпеть его выходки и его ненормальной мамаши! Устала! Это просто невыносимо!..

Да, этого, думаю, более чем достаточно! Родителям больше не нужно ничего знать.

— О, Вера, — в голосе мамы послышались нотки жалости. — Как же ты теперь одна? Может, приедешь к нам на время?

— Н-нет, я хочу побыть одна, мам. Не обижайся. Я обязательно приеду в гости, но просто не сейчас.

— Ладно, — родительница сдалась и вздохнула. — Как скажешь. Но если что-то понадобится, но ты обязательно скажи нам, слышишь?

Я улыбнулась.

— Обязательно, мам. Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, милая!..

Разговор с мамой слегла привел меня в чувства, но не на долго. Уже минут через пять я со злобой пихала постельное белье в мусорный пакет, хотя купила его примерно на прошлой неделе.