Отец моего (вы)бывшего (СИ)

Поднявшись на ноги и оставив недопитое вино на столе, я прошла на цыпочках в прихожую и заглянула в глазок, пытаясь рассмотреть того, кто же там пришел и потревожил мой покой.

Снаружи стоял Михаил, который был готов позвонить в дверь снова и снова, повышая риски пробуждения моей дочери, а мне этого не хотелось.

Я сжала зубы и с недовольным лицом открыла ему, даже и не думая пускать мужчину за порог.

– Чего тебе? – в лоб спросила, складывая руки на груди. – В дом не приглашу, так и знай!

– Жаль, – хрипло произнес Воронов, рассматривая мой вечерний наряд. – А я уже хотел напроситься на чай. Мы можем с тобой поговорить?

Я отрицательно помотала головой.

– Нет, не можем, я занята.

Михаил снова скользнул взглядом по моей одежде и нахмурился.

– У тебя кто-то есть? Ты сейчас не одна?

– Может и не одна! – нагло ответила. – Какая тебе разница?.. Эй!

Закончить я не успела, потому что мужчина переступил через порог, отпихнув меня своим телом, и закрыл за собой дверь.

– Где он? – мужчина осмотрел гостиную, скинул обувь, будто был у себя дома и прошел на кухню. Я юркнула следом за ним, шипя подобно змее.

Увидев на столе недопитый бокал вина и телефон, на экране которого до сих пор дергалось какое-то видео, Воронов хмыкнул, поняв, что я его обманула, и никого здесь нет.

– Прекрасно вечер проводишь, – усмехнулся он, сложив руки на груди. – Раз уж ты одна, может, все-таки поговорим?

Я поморщилась.

– Говори, пожалуйста, тише!

Он удивленно приподнял бровь.

– Зачем?

– Просто говори тише! – прошипела. – Так трудно сделать так, как я прошу?

Михаил хмыкнул.

– Ладно, – ответил он куда тише. – Как скажешь. Чего сразу психовать-то?

Я смерила его испепеляющим взглядом.

– Ты что-то хотел? – опираясь о столешницу поясницей, я сложила руки на груди и отвела глаза, смотря куда угодно, только не на него. Попросту не могла, потому что боялась дать слабину и броситься ему на шею.

– Да, – протянул Воронов. – Я тут… – он запнулся, потому что послышался сонный голос девочки из коридора, которая звала свою маму.

Я отреагировала тут же: дернулась, чтобы пойти к ней, но было слишком поздно – потирая глазки, на кухню вошла Надюшка, одетая в розовую пижаму с зайцами.

Увидев перед собой незнакомца, девочка замерла, молча переводя взгляд с него на меня и обратно.

– Малыш! – я бросилась к ней и подняла ее на руки. – Мы разбудили тебя, да?

– Угу, – ответила дочь. – Я услышала звонок в дверь и решила, что это папа вернулся, – видно было, что девочка расстроена.

Меня бросило в дрожь, и я обернулась в сторону Воронова, на лице которого застыли непонятные мне эмоции. Он смотрел то на свою дочь, то на меня и я даже не представляла, о чем он думал и что меня теперь ожидало.

– Пойдем, Надюш, я уложу тебя спать, – проговорила я, обнимая девочку, а потом обернулась к Михаилу. – Ты… подождешь меня здесь?

Он лишь кивнул в ответ, продолжая стоять истуканом и смотреть на нас.

Меня трясло, пока я укладывала дочку, трясло, когда я на одеревеневших ногах возвращалась обратно на кухню, даже не зная, что говорить Михаилу и как оправдываться. Понял ли он, что это его дочь?.. Но к счастью, а может, и нет, когда я вернулась, в доме его уже не было. Михаил ушел.

Глава 25

Михаил ругал себя за то, что отважился на такую глупость, как поездка к Вере. О чем он вообще думал, когда делал это?

Бл*дь! У нее есть дочь… Девочка ждала папу, а увидела на кухне с матерью совершенно незнакомого мужика. Собственно, а кто папа? Кто тот мужчина, который сделал Вере ребенка и, вероятно, живет с ней, но не сделал ее своей женой? Почему на ее пальце не было кольца? Или… нет, Воронов был уверен, что когда у них был секс, девушка сидела на таблетках, он же видел их в ванной! Тогда как? Кто отец? Девчушке не менее пяти лет, как такое возможно? Или… отец этой малышки – Илья? Этот подонок тогда изнасиловал Веру, что если это его ребенок? Бл*дь…

Все это было неожиданно, мужчина растерялся и не нашел решения лучше, чем просто уйти. И умно ли он поступил? Разве мужчина не должен бороться за свое счастье?

«Которое сам и прое*ал?» – шепнул разум.

Сука…

Все правильно. Воронов сам расстался с Верой, а сейчас, когда она спустя столько лет появилась в его компании в качестве юриста, у него снесло крышу и те годы будто бы стерлись из памяти. Ему было хреново без нее, он боролся с болезнью и только благодаря мыслям о девушке сумел побороть недуг. Порой, хотелось лезть на стену, орать во всю глотку, но у Воронова попросту не было на это сил.

Ну и что теперь? Как ему быть в сложившейся ситуации? Бл*дь, следовало просто поговорить с ней, вот и все! По крайней мере, возможно, получилось бы узнать, чей это ребенок! Хотя бы на один вопрос стало бы меньше! Сука, ну не возвращаться же обратно, в самом деле?..

Приехав домой, Михаил минут тридцать простоял под холодным душем, сжимая в кулаке каменный член. Нужно было снять напряжение, иначе мужчина вообще мог не уснуть этой ночью.