Отец моего парня

— Я… — язык заплетался, вяз. Мысли путались, сердцебиение ускорилось. Облизав пересохшие губы, я заметила, как от этого жеста мужчина резко вдохнул. Обрывисто и нервно. Сквозь стиснутые зубы. — Я голодная.

— Не поверишь, — многозначительно осмотрев меня с ног до головы, он кратко выдохнул: — Я тоже. Очень сильно.

— Хочу… — закашлялась нервно, горло будто кто-то сжал в кулак, — …курочку!

— Снова не поверишь, Машунь, — он встал с места, позади остался целый противень вкусной еды. Теперь он казался мне не таким аппетитным, как мужчина перед глазами. — Я тоже хочу одну курочку. Сколько у нас общего, правда? Идеальная пара.

— Я хочу ту, — пискляво возмутилась я, желая сделать шаг назад. Но… не сделала, — которую вы жарили.

— Эту, — он многозначительно посмотрел на меня, поиграв бровями, — я тоже жарил.

Мужчина был в шаге от меня, протянул руку вперед. Явно хотел перехватить простынь, а я резко отшагнула в сторону. Оказалась в кухне, а Дмитрий Петрович захлопнул дверь. Прокрутил замок в скважине и ключик себе в карман положил. Ой, мамочки!

— Ха! В этом доме еда за секс? — притворно возмутилась я, выпалив первое, что в голову взбредет. Лишь бы не молчать. Лишь бы не отвлекаться на его шикарное тело. — Тогда я поголодаю. Спасибо уж.

— Нет, Машунь, — качнул головой тот, — в этом доме на завтрак выходят голыми только те, кто хочет быть оттраханым. Ты свой выбор сделала. А я всегда «за».

Что-то в этой фразе мне совершенно не понравилось, и я задумалась. В памяти всплыли слова водителя про клиниг, да еще и какие-то вещи… Словно они кого-то выселяли перед моим приездом?

— Господи! — ахнула я, а глаза слезы навернулись, — Только не говорите, что вы привезли меня в дом, где держите своих любовниц!

Мне даже поплохело от такой мысли. Захотелось срочно чего-нибудь жидкого! Размашистым шагом я преодолела расстояние до кувшина с водой и налила себе полный стакан, выпив его залпом. Дмитрий Петрович не мешал, он злился не на шутку. Будто я ему пощечину дала, хотя выглядело все совсем наоборот.

— И с чего, позволь спросить, такие выводы? — сцепив зубы, недовольно процедил тот каждое слово. Я кратко обрисовала ему свои догадки. Разумные, между прочим. А мужчина взорвется: — Чтобы ты понимала, этот дом – только после ремонта. Я сам в нем первую ночь спал. И я его не для того строил, чтобы тут всякие шлю… любовницы жили. Уяснила, Машунь?

— Да?.. — мои брови удивленно взметнулись ко лбу. Кто бы мог подумать! Пальцы неосознанно разжались, простынка начала соскальзывать. — А меня тогда зачем сюда привезли?

— Потому что… — кажется, Дмитрий Петрович слабо следил за тем, что говорит. Его больше интересовала шелковая ткань, скользящая по моей груди. Особенно, когда край отпружинил от соска, от чего тот сделался каменным. — Потому что этот дом только для тебя. — он резко одернулся, словно ото сна. Отряхнулся и перевел на меня растерянный взгляд. — В смысле, для такой, как ты.

— Для какой это «такой»? — не поняла я, нагибаясь, чтобы снова обернуться. Но когда поднялась, он был уже рядом. Так близко, что я слышала аромат мятного табака из его приоткрытых губ. Никогда не думала, что подобные запахи могут возбуждать.

— Машунь, — его пальцы подхватили меня за ягодицы, и я взвизгнула, оказываясь сидящей на барной стойке. — Давай ты потом поешь? Та курочка никуда не сбежит, я ее для тебя готовил, — он кивнул на стол, а потом снова недовольно посмотрел на меня. — А эта может. Я ее знаю. За ней глаз да глаз нужен.

Мне бы обидится, а я расхохоталась. Каким же милым он был в тот момент и домашним. Так хотелось запустить пальцы в его короткий ежик, но… Сдержалась.

— Сами готовили?

— Ага, — самодовольно хмыкнул он, стягивая с меня простынь. С таким остервенением, будто в ней были все его беды. —Между прочим, этим вот ручками, ага. — «этими вот ручками» были разведены мои ноги и яростно сжата попка. Снова. Кажется, любимое депутатское место на моем теле было найдено! — В пять утра встал, между прочим. Все для тебя, Машунь.

— Рассветы и туманы? — засмеялась я, почти что пропела, улыбаясь до ушей. Рядом с ним по-другому не получилось. Даже смешно! Человек, который всегда казался самым мутным и пугающим в мире, теперь шутил и смотрел на меня так… Пробирая до самого нутра! — Моря и океаны?

— Больше, — слишком серьезно заявил он. — Намного больше.

Опьянев до безумия от родного запаха, я позволила себе скользнуть ладонью по его груди и пресс затрепетал под моими пальцами, член в штанах шелохнулся, мужчина зарычал, притянув меня к себе ближе.

— Пока на курочке остановимся. Притормозите. — прошептала я и прежде чем Дмитрий Петрович успел это хоть как-то прокомментировать, вдруг выпалила. Нечто, что заставила саму же смутиться: — Боже, когда вы работаете-то, а? За таким охренным телом нужен глаз да глаз...

— Разве что, — с кривой усмешкой, мужчина по-хозяйски провел руками по моей груди, затем по талии. Будто изучая «свои» владенья при свете дня. Кажется, увиденное ему понравилось. Очень, судя по расширенным зрачкам. — твой глаз, золотце.