Отец Иоанн Кронштадтский

Но сейчас я хочу отметить и оттенить и еще одно наблюдение над опытом святых людей. Нередко у них бывали особые духовные руководители: в виде проповедников, учителей, настоятелей монастырей, духовников, старцев. Был ли такой у о.Иоанна? Мы знаем, что такого живого лица не было! Это довольно редкое явление! И совершенно нет оснований связывать имя о.Иоанна с кем-либо из его предшественников или современников. Да и самый путь его, как увидим дальше, особый, отличный от других подвижников; так что многие будут даже соблазняться о нем. Отец Иоанн – совершенно особое детище, воспитанное Церковью, – без старцев, самобытно. И это весьма поучительно; особенно для тех, кто слышал о протоптанных и более безопасных путях руководства опытными отцами.

Однако «Дух дышет, идеже хощет», – говорится в Евангелии. Есть пути разные у Господа.

И однако же, при всей самобытности и духовной оригинальности воспитания и жития о.Иоанна, мы можем и должны остановиться на руководителе его.

Я разумею великого святителя Вселенской Церкви, – тоже Иоанна, но Златоустого.

В академической жизни его рассказывается следующая, по-видимому, якобы случайная и незначительная подробность. Он заработал от переписки чьего-то профессорского сочинения деньги. И на этот первый заработок купил толкование св. Иоанна Златоуста на Евангелие от Матфея. И принесши книгу в академию, радовался своей покупке, как «сокровищу из сокровищ», по его собственным словам. И после он говорил: «Особенно любил я читать Библию и толкование Златоуста на Евангелие».

Хотя биографы всегда отмечают этот факт из студенческой жизни о.Иоанна, но они, кажется, смотрят на это как на проходящий простой случай. Я же полагаю, что Златоуст имел на него огромное, исключительное влияние, –после Церкви и Слова Божия. Могу сказать: Златоуст стал его духовным руководителем, наставником, – как бы «старцем» на всю последующую идеологию и деятельность. Когда одновременно читаешь творения того и другого, то это сходство их чувствуется ясно. А если станешь отыскивать конкретные общие принципы, то увидишь поразительное согласие их, даже – почти тождество. Возьму сейчас для примера основные идеи обоих. Каковы они у о. Кронштадтского: всё – Бог и от Бога; «Слово Божие – Бог»; высота священства; тождество Христа во плоти и в Св. Тайнах Причащения; похвалы милостыне и царице добродетелей – любви; защита бедных и упреки немилосердным богачам; единственная важность греха и необходимость искупительной Жертвы; всепобеждающая любовь Бога; сила молитвы.

Но из всего этого – особенно выделяются два пункта: Причащение и милостыня; или Евхаристия и любовь; или Св. Тайны и богатство.

А всякий, кто хоть раз читал Златоуста, знает, что именно эти два пункта являются господствующими и у него.

Если бы кто взял на себя труд провести эти параллели между обоими Иоаннами, то нашел бы между ними не только единство в идеях, но и часто – буквальное тождество даже в формулировках.

Чем это объяснить? Конечно, единая и та же благодать Св. Духа, живущего в Церкви, и учит всех единообразно внутри душ наших. Это явление и нам, обыкновенным людям, приходится наблюдать подчас: как христиане, живущие на разных материках, и думают и говорят одно и то же.

Но сверх этого, справедливо будет предполагать, что на нас имеют влияние не только живые люди, но и их книги, их мысли. Это – общеизвестно. Но приведу и факты.

В житиях святых многократно рассказывается, как услышанное случайно слово Евангелия сразу изменяет течение всей дальнейшей жизни (пример св. Антония Великого); грешницы обращаются в подвижниц; целые народы принимают христианство – через евангельскую проповедь и т.д.

Из современной жизни можно вспомнить предание, о котором и я слышал в студенчестве, что почивший патриарх Сергий особенно повернулся сердцем в сторону монашества после получения подарка – книги Иоанна Лествичника – от своего инспектора Петербургской академии, тогда еще иеромонаха Антония (Храповицкого), с шутливою надписью из заздравной песни: «Бог знает, что станется с нами впереди». Был день именин Ивана Николаевича Страгородского. Я лично читал надпись ту, будучи секретарем у архиепископа Сергия в Финляндии.

Надпись оказалась пророческой, а книга – настольною.

Св. Серафим Саровский свое учение о «стяжании благодати», конечно, воспринял из непосредственного откровения; но несомненно и то, что он читал святоотеческие книги созерцательного характера.

И я думаю, что св. Златоуст, как доброе зерно, пал в подготовленную Церковью почву души юноши и стал несомненным наставником будущего всероссийского пастыря.