Отелло с кочергой (рассказы и повесть)

Два вечера репетировали. Волосатые руки крест-накрест ангельски замерли, волосатые ноги крест-накрест в такт Чайковского синхронно вышивают. Головы в коронах, а взор скромно долу опущен. Па-па-па-па-па-а-бра-па!.. Плывут царские птицы. В одну сторону без запинки протанцевали, в другую! Па-па-па!.. И вдруг божественная музыка обрывается дрыгастым "Без женщин жить нельзя на свете, нет", и наши лебеди, варьетешно подбрасывая ноги под потолок, срываются в бешеный канкан.

Женщины ладошки измозолили аплодисментами. Три раза кафешантанные лебеди танцевали на бис. Вызывали их и в четвертый, но Андрей Сергеевич, держась за сердце, сказал за кулисами: "Похоже отлебедился, только умирающего в ящик сыграть могу".

Как-то на "сцену" разухабисто выскочили две оторвяжки. Сверху парики, снизу - колготки на подозрительно мужских ногах, яркая помада и бюсты киноголливудских размеров. Выскочили и айда, приплясывая, сыпать картинистые частушки: "Я пою и веселюся, в попу жить переселюся! Вставлю раму и стекло будет сухо и тепло!"

При этом как бюстами поведут, а они не бутафорско-тряпочные. Технология передовая - в надувные шарики наливается вода и под бюстгальтер спецпошивочного наполнения... В результате рекордная пышность с ядреной упругостью. Женщины визжали от восторга, глядя на этих красоток. А те наяривали всеми частями тела и языками: "Ой, трудно мне, кто-то был на мне! Сарафан не так, а в руке пятак!"

Было что вспомнить. Но наступили времена, что ни в сказке сказать, ни пером описать - непечатно выходит. Ни работы, ни денег который месяц. В непечатном настроении женщины подняли вопрос: а не перенести ли 23-е февраля до первых денег?

- Вы что, девочки, хотите лицом в лужу сесть?! - встала наперекор тяжелому вопросу Анна Павловна Томилина. - Да чтоб у этих кремлевских мафиози, рак их побери, СПИД на лбу вырос! А мужчины-то наши причем? Придут в День Советской Армии, а мы им: фиг вам, расходитесь по домам, - праздник отменяем. Позор! Давайте скребанем по сусекам и назло врагам друзьям на радость каждая тортик...

Зажигательная речь Анны Павловны высекла из коллектива идею - провести конкурс тортов под девизом: кто на что горазд. А дегустационное жюри - все мужчины.

Женщины наскребли по сусекам кто баночку сгущенки, кто мед, на случай простуды хранимый, кто варенье, на случай гостей... Вечером накануне праздника, опаленные жаром плит, женщины молили своих кулинарных богов, чтобы поднялось, пропеклось, пропиталось...

Анна Павловна вошла на кухню полная решимости, несмотря ни на что, выиграть конкурс, выставив на него "Птичье молоко". Атмосфера в доме была не дай Бог взрывная, чуть что - глаза закрывай да беги. Завод мужа на пути реформ встал нараскоряку - ни бэ, ни мэ, ни денег. Анна Павловна подыскала мужу место дворника. "Я что, Герасим из "Муму", метлой махать?!" - отказался от низкоквалифицированного труда. Четвертый месяц искал достойно квалифицированный, в то время как сын растет, ему хоть каждый час устраивай трехразовое питание - от добавки не откажется. Хорошо, мама-пенсионерка подбросила деньжат на мясо. Анна Павловна для разминки, перед выходом на торт, настряпала гору пирожков. Румяные да духовитые. В форме лодочки плоскодонки и размером не меньше. Пару съешь, и дышать нечем - желудок на легкие давит...

Муж прибежал на дурманящий запах: "Эх! пирожочки!"

Анну Павловну черт дернул за язык: "Ты не заработал". Муж взвился под потолок и, хряснув дверью, убежал до полночи. Настроение в доме повисло нетворческое. Руки на торт не поднялись.

Утром, поколебавшись, Анна Павловна взяла на работу пирожки.

На конкурс были выставлено 12 тортов. "Гвардейский" - со звездой, выложенной из клюквы. "Боцманский" - черемуховый с сине-бело-тельняшечьими полосами поверху. Из деталей, что идут на "Поленницу", было построено "Пулеметное гнездо"... От одного вида конкурсного стола слюна кипела, и глаза жюри разбегались. Мужчины с трудом собирали их для объективной оценки. Андрей Сергеевич Бойко, анализируя очередное произведение, ахал, охал, подводил глаза под потолок, а закончив дегустацию, вытирал губы платочком, по стойке "смирно" громыхал: "Служу Советскому Союзу!" - и церемонно целовал ручку мастеру. Женщины рдели от счастья.

Но без Анны Павловны. С вымученной улыбкой она поставила блюдо пирожков на конкурсный стол и, почувствовав страшное желание провалиться сквозь землю, ушмыгнула в закуток за шкафы. Где ругала себя последними словами сама кашу заварила и сама первая "лицом в лужу села".

- А это что за торт? - подошел к пирожкам Бойко.

- "Артиллерийский"! - с полным ртом придумал название Саша Вялых.

- А ты что, заряжающий? - строго спросил Бойко. - Прилип, не оторвешь!

- Никак не распробую, - сказал Саша и потянулся за третьим пирожком.

- Мне-то оставь, - завозмущался Владимир Петрович Донцов, - я в артиллерии служил и то всего два съел.

Бойко отведал пирожок, хотел поцеловать ручку автору и, не обнаружив его, взял еще один.

На объявление результатов конкурса мужчины вышли бравым строем, смертельно впечатывая башмаки в пол.