Отель Вавилон

«А у меня вечер, можно сказать, только начинается», — размышляю я, глядя сквозь вращающуюся дверь на улицу. К отелю подъезжает такси. Патрик суетливо подбегает к парадному входу. К стойке с улыбкой ожидания на лице направляется невысокий бизнесмен-японец. Втягиваю голову в плечи и заставляю себя подняться на ноги. О черт. Ну сколько можно!

— Добрый вечер, сэр.

Бедняга кланяется, не подозревая, что я отфутболю его и ему придется снова усесться в такси и ехать вверх по улице в «Беркли». Он явился к нам из аэропорта и надеется, что после утомительного шестнадцатичасового полета сразу вселится в номер. А я, естественно, знаю, что ничем не смогу ему помочь. Клиент напрасно отдает багаж Патрику, который водружает его на тележку, и достает паспорт. Делаю все, что положено: прикидываюсь, будто внимательно рассматриваю паспорт мистера Ямамото, набираю его фамилию на компьютерной клавиатуре и тут подхожу к ключевому моменту, когда следует принести извинения:

— О! — Притворяюсь неприятно удивленным. — Надо же! — В эту минуту клиенты настораживаются. — Мне очень и очень жаль, сэр, — продолжаю я. — Похоже, произошло чудовищное недоразумение. В отеле целый день проводили ремонтные работы. Видите ли, мы не можем поселить вас в заказанный номер.

Очень важно убедить человека в том, что, когда он звонил, мы могли сказать с полной уверенностью: непременно предоставим вам номер, однако позднее возникли непредвиденные обстоятельства, из-за которых приходится нарушить данное обещание. Словом, что мы не поселяем бедолагу в нашем отеле исключительно по воле Божьей, а не потому, что Линнет снова приняла чрезмерно много заказов.

Мистер Ямамото опять кланяется и делает шаг назад. Советую ему поехать в «Беркли», и он благодарит меня за помощь. Патрик выносит его вещи на улицу, Деннис ловит такси, а я звоню в «Беркли» и говорю, встречайте, мол, следующего. Итак, я заработал за вечер уже шестьдесят фунтов. За каждого отправленного в «Беркли» клиента начальство платит мне двадцатку. Тони останется доволен.

Должен признать, японцу я искренне сочувствую. Так долго болтался в небе, наконец приземлился — и на тебе. В отеле для него нет места. Впрочем, бизнесменов из Японии, которые путешествуют по одному, мы все время спроваживаем. Линнет даже специально это делает. Как только количество заказов превышает допустимый предел, она просматривает список, решая, кого поселить в более удобном номере, а кого отшить. Если, делая заказ, человек говорит, что едет по какому-то очень важному делу, его вероятнее всего разместят в «полулюксе». Если с нами связываются через бюро путешествий, результат будет тот же. Для нас немаловажно оставаться на хорошем счету у крупных компаний и турагентств. Людей же, приезжающих поодиночке всего на сутки, — чаще всего это бизнесмены-японцы, — мы выдворяем в большинстве случаев. Для постоянных клиентов стараемся что-нибудь придумать, а тех, кто планирует остановиться на несколько суток, вообще принимаем с радостью. Чего всеми силами стараемся избегать, так это чтобы отель тратил деньги впустую, или того, что может отрицательно сказаться на прибыли. В общем, опять-таки страдают главным образом предприниматели из Японии.

— Доброй ночи, сэр, — говорит Деннис, махнув японцу рукой. — Приятного отдыха. — Снова звонит его трубка. Он отвечает самым что ни на есть веселым голосом. Беседа длится недолго. — Проклятие, — бормочет Деннис, нажимая на кнопку. Похоже, с «подушками» сегодня проблемы.

Трезвонит телефон на стойке. Это набравшийся постоялец звонит пожаловаться на отдел обслуживания номеров. Насколько я понимаю, клиент более часа назад заказал клубный сандвич, до сих пор не получил его и возмущен тем, как работают люди на кухне. У меня так и вертится на языке: ничего удивительного. Ребята в кухонных помещениях почти дошли до точки. Приготовили две тысячи блюд — для раннего завтрака, завтрака, ленча, чаепития, раннего ужина, ужина, бутерброды, канапе на четыреста персон, закуски для бара; меньше всего на свете им хочется возиться сейчас с каким-то долбаным клубным сандвичем для нажравшегося болвана, который осилит только половину и захрапит прямо на диване, не подумав раздеться. Но я не говорю ни слова, о котором в будущем непременно пожалел бы, а уверяю придурка, что схожу и выясню, в чем дело.

Отправиться на кухню в этот час вечера — все равно что пойти на прогулку по влажным джунглям в бассейне реки Амазонки. Жара там стоит такая и столько пара, что рубашка тотчас прилипает к телу. Еще один долгий день на исходе, но напряжения и безумной суеты не убавляется. Шеф выкрикивает последние команды, обращаясь к измотанному младшему повару, тот орет на помощников. А на тарелке под лампой медленно испускает дух кусок наперченной говядины.