Вечером девятнадцатого ноября каноник Пеннифезер рано закончил обед в «Атенеуме». Он кивнул одному или двум знакомым, провел яростные дебаты по поводу важных пунктов в датировании свитков Мертвого моря и теперь, взглянув на часы, заметил, что пришло время отправляться на самолет в Люцерн. Когда он проходил по вестибюлю, его приветствовал еще один приятель, доктор Уиттакер, который радостно воскликнул:
– Как дела, Пеннифезер? Давненько вас не видел. Ну, что там было на конгрессе? Что-нибудь интересное?
– Уверен, что будет и интересное.
– Но вы же только что оттуда?
– Да нет, я как раз туда отправляюсь. У меня самолет сегодня вечером.
– А-а, понятно. – Уиттакер выглядел несколько озадаченным. – Мне почему-то казалось, что конгресс был сегодня.
– Нет, нет, завтра, девятнадцатого.
Каноник Пеннифезер вышел, а его друг пробормотал, глядя ему вслед:
– Но, дорогой мой друг, ведь девятнадцатое-то сегодня.
Но каноник Пеннифезер был уже слишком далеко, чтобы расслышать. Он сел в такси на Пэлл-Мэлл и покатил в аэропорт Кенсингтон. Там в этот вечер собралась изрядная толпа. Наконец подошла его очередь, он достал билет и паспорт, а также все прочее, необходимое для путешествия. Девушка за стойкой уже собралась проштемпелевать документы, но вдруг остановилась:
– Простите, сэр, но это, кажется, не тот билет.
– Как – не тот? Тот самый. Рейс сто… простите, мне трудно читать без очков – сто и что-то там, до Люцерна.
– Дело в дате, сэр. На билете дата – восемнадцатое, среда.
– Да нет же, нет. То есть я имею в виду, что сегодня и есть среда, восемнадцатое.
– Очень сожалею, сэр, но сегодня девятнадцатое.
– Девятнадцатое?!
Каноник был в отчаянии. Он вытащил из кармана маленькую книжечку-дневник и быстро перелистал страницы. В конце концов он убедился. Сегодня именно девятнадцатое. Тот самолет, на котором он должен был лететь, улетел вчера.
– Так что же это значит? Выходит, конгресс в Люцерне был сегодня?
Он в отчаянии посмотрел на девушку, но пассажиров было очень много, и каноника с его проблемами просто оттеснили в сторону. Он стоял ошеломленный, с бесполезным билетом в руке. Мозг его перебирал различные варианты. А что, если поменять билет? Но это ни к чему. Который час? Уже около девяти. Конгресс закончился: он начался сегодня в десять утра. Конечно, именно это имел в виду Уиттакер в «Атенеуме». Он подумал, что каноник уже побывал на конгрессе.
– О боже, боже мой! – бормотал каноник. – Как это я все перепутал?
Он грустно и молча поплелся на Кромвель-роуд, которая и в лучшие-то времена выглядит уныло.
В подавленном настроении он плелся по улице, таща сумку и обдумывая всю загадочность происшедшего. Выявив, к вящему своему удовлетворению, все причины, которые привели его к этой ошибке, он огорченно тряхнул головой.
Потом он начал прикидывать, что бы предпринять в данный момент. Времени уже десятый час. Наверное, стоило бы поесть.
Однако, как ни странно, голода каноник не чувствовал.
Бесцельно бродя по Кромвель-роуд, он наконец остановил свой выбор на маленьком ресторанчике, в котором подавали индийское карри[5]. Ему показалось, что, хоть он и не голоден, все же лучше ему поесть для поднятия настроения, а потом поискать гостиницу. Но позвольте, в этом нет нужды. У него есть гостиница! Он остановился в «Бертраме» и заказал номер на четыре дня. Отлично, отлично! Итак, его ждет собственный номер. Ему стоит только попросить у портье ключ – и тут вдруг в голове возникло какое-то воспоминание. Что это у него такое тяжелое в кармане?
Он сунул руку в карман и извлек большой и тяжелый ключ, с помощью именно таких ключей пытаются отучить постояльцев гостиницы уносить их в карманах. Но канонику это не помогло.
– Номер 19, – произнес каноник, радостно узнав его. – Правильно. Как хорошо, что мне не надо отправляться на поиски гостиницы. Кажется, сейчас отели переполнены. Да, Эдмундс говорил об этом сегодня в «Атенеуме». Ему с трудом удалось найти комнату.
Довольный собой и тем, как он обеспечил себе заранее место в гостинице, каноник оставил карри, не забыв заплатить за него, и снова вышел из Кромвель-роуд.
Тоскливо возвращаться в отель вот так, когда он должен был бы ужинать в Люцерне и обсуждать всякие интересные и захватывающие темы. Взгляд каноника уловил афишу кинотеатра. «Стены Иерихона». Название, весьма подходящее к случаю. Интересно посмотреть, насколько точно им удалось передать библейские сказания.