Отдел непримиримых врагов

— Пап, много нервничать вредно для твоего здоровья, — назидательно отметил Рик, приподнял его руку и подул на кулак. — Так и пораниться можно, чё ты как маленький?

— Вот же засранец! Это ты у сестры…

Окончание фразы потонуло в бодром крике младшенькой, что наверняка сотряс не только их дом, но и стоявшие рядом. И крик этот не предвещал ничего хорошего ни для кого из старших. Ведь говорил он, что она снова откапала нечто такое, во что собиралась вцепиться бульдожьей хваткой.

— Папа! Мама!

— О небесный пёс, — простонал он, прикрыв ладонями бородатое лицо. — Вспомнишь солнце — вот и лучик…

— Папа! — Вэл ураганом влетела в комнату, одним чудом не снеся дверь, которая уже целых две недели держалась на петлях — маленький рекорд. Взгляд шальных голубых глаз скользнул по Рику, как по предмету мебели, и, наконец, отыскал отца. — Чего не отзываешься?!

— Папы здесь нет, — он сполз в кресле и как-то весь скукожился, словно пытался слиться с интерьером комнаты. Комичности ситуации добавляло то, что в обивку сидения при виде миниатюрной дочери вжимался двухметровый здоровяк, весящий под сто пятьдесят килограмм. Вот где пролегала истинная сила — сила духа.

— У меня к тебе серьёзный разговор!

— Да я уже догадался…

— Подожди минуту, Вэлли, не начинай концерт. Я сейчас быстренько сгоняю за попкорном!

— Иди в задницу, Рикки, — беззлобно огрызнулась Вэл и снова сконцентрировалась на отце. — Папа, почему наша стая не участвует в отборе?!

— Почему не участвует? Просто до нас не дошла очередь. Уже достаточно набрали добровольцев среди оборотней. Клянусь своим волком.

— Но я тоже хочу быть добровольцем!

— Что за крики с утра пораньше? — проворчала мама, выворачивая с бутербродом со стороны кухни.

— Папа скрыл от нас важнейшую информацию!

— Это я настояла на поспешном отъезде Варга с правнуками. На мальчиков было больно смотреть после ваших спаррингов. Да и шарахались они…

— Да при чём тут соплежуи, — раздосадованно отмахнулась она.

— А, ты о другом.

— Сейчас проходит отбор оборотней для работы в экспериментальном отделе раскрытия межвидовых преступлений!

— И что ты забыла в этом отделе?

— Как это что?! — Вэл от возмущения едва не задохнулась. Неожиданно задрала ногу и со смачным шлепком опустила её на многострадальный журнальный столик. Тот жалобно скрипнул и таки не выдержал издевательств — развалился, уже в следующую секунду вынудив её убрать свою могучую пятку с руин столешницы и сбиться с мысли: — Что за ветхую рухлядь вы вечно покупаете? Неужели денег не хватает на нормальную мебель?

Рик прикрыл рот ладонью, из всех сил стараясь не заржать. Застывшая в дверном проёме мать даже жевать перестала. Так гляди и перекинется, чтобы оттаскать их за загривки. Лучше лишний раз её не провоцировать на активные воспитательные меры.

— Да тебе легче ноги повыдирать, чем подходящую антивандальную мебель найти! — рявкнула она, с прорезавшимися звериными клыками. — Тогда, быть может, ты перестанешь громить наш дом!

— Так у меня ещё руки останутся, — без задней мысли напомнила сеструха, лишив родительницу дара речи. — И что сразу: «выдирать»? Вам, что ли, эта рухлядь важнее меня — драгоценной доченьки? Вот так вот живёшь свою жизнь, стараешься, всем помогаешь, а тебе из-за какого-то говна на ножках угрожают ноговыдераловом. Мама, ты меня сильно разочаровала. Вот уж от кого, от кого, а от тебя я такого не ожидала!..

— Смотри-ка, металлическое основание и литые ножки были хорошей идеей, — задумчиво отметил отец, разглядывая оставшейся стоять голый каркас столика. Но через мгновение его взгляд наткнулся на глубокую трещину в месте спайки, и он удручённо вздохнул. — Любимая, давай просто отправим её в этот грёбаный отдел.

— Но она же недавно из щенячьего возраста вышла…

— Наглая ложь! — завопила Вэл, словно ей хвост без наркоза попытались оторвать. И на сей раз Рик разделял её негодование, ведь они уже, как десять лет вышли из него и считались полноправными подростками. — Скоро я вообще стану совершеннолетней!

— Что я нахожу чудовищной ошибкой, — забухтела мама, приходя в себя, — в наше время оборотням необходимо повысить возраст совершеннолетия как минимум с сорока до пятидесяти. И вообще, ты не только станешь совершеннолетней, но ещё и вступишь в брачный возраст…

— Ингрид! Пожалей бедных мальчиков… — прошипел папа, делая страшные глаза, — …она же их сожрёт.

— Ничего, мам, с этой фигней я тоже разберусь, — энергично пообещала не слишком впечатлённая угрозой сестра, чем вызвала у Рика завистливую улыбку; напугали ежа голой жопой. — Будут тебе волчата: пять, десять, двадцать — не суть, договоримся. Всё устрою в лучшем виде.

— Хотя это такие устаревшие понятия. Кто сейчас на этот возраст вообще смотрит? Можно и повременить, карьерой заняться, — моментально дала заднюю она, точно в красках представила, какое конкретно потомство даст Вэл. — Что ты там говорила про отдел?

— Это бомба! Хочу там работать!

— Хорошо, я поняла тебя, — пообещала мама и скосила на него глаза, — Рикки.

— Конечно, мам, я присмотрю за ней.

— Кто бы за тобой присмотрел, — недовольно пробухтел теперь уже папа.