Отдать якорь. Рассказы и мифы

– А как пресекать-то? – опять прозвучал голос из кают-компании, где и проходило экстренное партсобрание, – ружья нет, с матросом-бугаём, типа Махарадыча, я не справлюсь…

– Опять мне Махарадыча в пример приводят, ёпэрэсэтэ! Он и плавать-то толком не умеет. Действовать так: поскольку вы все в зоне видимости, подбегаете с двух сторон к негодяю, крутите его в бараний рог и ко мне в каюту. Я ему, мерзавцу, покажу, где черти зимуют и откуда у рака клешни растут, ёпэрэсэтэ! Вот, прапорщик не даст…, – он оглядел свою партийную аудиторию, и не найдя в ней «прапорщика», то есть тралмастера, немного замялся и продолжил: – В бараний рог! Вязать! Крутить! Ёпэрэсэтэ! Будем выводить на чистую воду!

– А если не успеем?

– Не успеете, ёпэрэсэтэ? Тогда выговор по партийной линии с занесением в личное дело. Это самое мягкое, что могу предложить. К своим обязанностям отнеситесь серьёзно, товарищи. И приглядывайтесь ко всякого рода бегунам. А то нашли нынче моду бегать трусцой по палубе в белых тапочках. От инфаркта якобы. Я таких любителей знаю. Раздобудько тоже весь рейс вот так бегал по шлюпочной палубе. А в Антверпене взял и сбежал. Готовился, значит. Ничего так просто не бывает. А лучшее средство от инфаркта – подвахта. Вот, рыба пойдёт, это лучший спорт. Четыре часа без перерыва пошкеришь окунька, забудешь про все болезни. И бегать уже не захочется. А теперь, товарищи, – по ка…

Он опять посмотрел на аудиторию и, не заметив в ней прапорщика-тралмастера, добавил:

– …ютам. По каютам, товарищи. Отдыхайте перед партийной вахтой. А утром, как покажется берег, согласно расписанию, занимайте свои посты и глядите в оба. Чтобы муха не пролетела. Я для острастки, ёпэрэсэтэ, объявлю экипажу о принятых мной мерах. Чтоб не рыпались особо. Думаю, не повредит, ёпэрэсэтэ. Пусть некоторые задумаются, что не лыком здесь шиты. Если надо, то и перелычим. У меня фамилия такая – обязывает.

В зону проливов вошли мы при полном тумане. Осенью они не редкость в тех местах. Выставлять партийную вахту в сложившейся метеорологической обстановке было полным абсурдом. Но команда «Коммунисты к борту!» от первого помощника всё-таки поступила. Судно сбавило ход до малого и, включив радиолокатор, внедрилось в туманную кисею парящей на морозном воздухе воды. В таких условиях коммунисты, стоящие у борта, не только лишались возможности видеть соседа по ответственному дежурству, но и вообще не понимали, что происходит вокруг и есть ли намерения у кого-то в условиях отсутствия визуальной ориентации покидать судно столь экстравагантным способом, как прыжок в туманную неизвестность.

Мы с моим соседом по каюте, рефом Володей, поднялись на шлюпочную палубу и наткнулись на стоящего у релинговых ограждений парторга Владимира Карбиоловича Гыргольнаута, с неподдельным интересом уткнувшегося в раскрытую книгу, которую он держал очень близко к лицу по причине слабого зрения.

– Карбиолыч, – прохрипел Володя простуженным голосом, – отвлекаешься от прямых обязанностей. Сейчас за борт кто-нибудь сиганёт, и влепят тебе выговор с занесением.

– Кто здесь? – засуетился парторг, надевая на переносицу круглые очки с очень сильной оптикой, отчего глаза его, а заодно и лицо приобрели выражение крайне удивлённого семита, что было странным для представителя северных народностей.

– Свои, свои, – успел успокоить его Володя, – прыгать никуда не собираемся. Вышли, вот, погулять, подышать, так сказать, скандинавским туманцем. А заодно – проверить вашу партийную бдительность.

– A-а! Издеваешься? – догадался парторг. Тут ничего не поделаешь: партийная дисциплина превыше всего. Считай, что стою на страже государственной границы. Святое дело.

– А книжица не мешает прямым обязанностям? – опять съязвил реф.

– Книжка, кстати, интересная. В библиотеке взял. Автор И. Вашингтон. Американец. Очень хорошо пишет про Испанию и про испанцев. Жил во времена Пушкина. Тогда по миру без виз ездили. С одной подорожной. Нам этого, конечно, не понять. Да и мир тогда был другим. Не знали тогда ни капитализма, ни социализма, ни первых помощников…

– Ни парторгов, – добавил Володя.

– Ни атомной бомбы, – продолжил Карбиолыч, – жили в естественной среде, в архаике неспешного быта. Наверное, хорошие были времена. Зачитался.

– Все времена хороши, если мы в них не плохи, – высказал Володя мысль.

– А что значит «плохи»? – тихо, со скромной улыбкой спросил Карбиолыч. Плохих людей не бывает. Дураки попадаются. Но они ж в этом не виноваты.

– Когда просто дурак, это ещё полбеды, – продолжил мысль наш реф, любящий порассуждать на тему и без, – но когда дурак при должности, тогда сливай воду. А если ему ещё и умные поддакивают, туши фонарь.

– А что делать? – приняв намёки на свой счёт, разоткровенничался наш добрый парторг, – детишкам на хлеб с маслом хочется иногда и колбаски ещё положить.

– Если она в магазине есть, – добавил реф Володя, – а это часто зависит от дураков при должности.