Отданная ему

Сама не поняла, как подняла руку и с силой ударила ее по лицу. До красного отпечатка на белоснежной коже и ошарашенного взгляда на меня. Мы никогда не дрались с ней. Даже в детстве всегда делились, а теперь… Стало дурно от своего поступка. И от ее слов тоже. Больно. Меня решили продать. Отдать мужчине – богатому, властному. Чтобы что? Спасти брата?

– Его убьют, если не уже, – произнесла Лилька и выскочила на лестничную площадку, громко хлопнув дверью.

Я же так и осела на пол прямо в коридоре. Опустила голову на колени. Заплакала. Лешке я зла не желала никогда, просто он… оступился. И сделал это ради нас. Родителей не стало давно. Мне тогда было семнадцать, Лильке пятнадцать, а Лешке двадцать. Он нас тащил. Зарабатывал, одевал, обувал. Это потом мы узнали, что он воровал. Но когда его посадили, мы уже были совершеннолетними и могли зарабатывать деньги.

Квартиру, что осталась от родителей, у нас отобрали. Как это произошло, сейчас бы и не вспомнила, но нас просто выставили на улицу. Голодных и практически без одежды. Лешка тогда пришел, ошалел, долго бился в дверь, но ему так никто и не открыл. Мы ушли на съемную квартиру. В ней до сих пор и жили. А ту нам так и не вернули. Лешка сказал, что мамина сестра ее забрала себе. По документам, мол, могла, ну и наверняка приплатила.

Я к тому моменту была совершеннолетней и пошла работать, а потом подросла и Лилька. Вот только Лешку забрали почти сразу. И если до того, как его посадили, мы не жили впроголодь, то после…

Чувствовала себя виноватой. Потому что Лешка старался ради нас.

Вытерев щеки, поднялась решительно на ноги и пошла искать телефон. Он оказался в кармане куртки, там же и визитка, которую мне дал Карим. Я долго вертела ее в руке, но так и не решилась позвонить. Не определилась, что сказать. Спросить, как мой брат? Узнать, не убил ли он его? Было глупо!

Так и просидела с клочком бумаги несколько часов, пока дверь в квартиру не открылась. Я тут же встала, бегом побежала в коридор и наткнулась взглядом на Лилю. Она была… разбитой. Растерянной. Не плакала, просто молча стащила с себя обувь и прошла внутрь. Я – за ней. Не спрашивала, что случилось, просто зашла следом в комнату. Смотрела за тем, как сестра включает чайник, как наливает чай в одну чашку, хотя раньше всегда делала в две.

– Его убили.

Ее голос эхом пронзил мое тело.

– Убили, – повторила и наконец повернулась ко мне. – Зато твоя честь чиста, да?

Я не знала, что сказать. Оправдываться? Мне не за что! Я не хотела оставаться с тем мужчиной, я его боялась, ненавидела, презирала за все, что он сделал. Как я могла переступить через себя?

– Думать нам, правда, нужно о другом, – сестра ухмыльнулась и повернулась к чайнику, быстро взяла его за ручку и налила кипятка в чашку. Поставила ту на стол и села на стул. – Долги от Лешки остались большие, Тася. Очень большие. Как отдавать будем?

Она вкратце рассказала о том, что брат оказался должен какому-то авторитету. Он взял у него денег, но отдать не успел, как и выполнить работу.

– При чем здесь мы? – удивленно вытаращилась на Лилю. – Кто его убрал, с того пусть и спрашивает!

Сестра засмеялась и посмотрела на меня, как на полную дурочку. Я и сама себя такой чувствовала, потому что ничего не понимала.

– Кто пойдет против авторитета, Таська? Никто! А мы… дуры две. Нас и в расход пустить не жалко, понимаешь? Не хотела с ним спать – будет толпа других.

По спине поползли мурашки, и я вдруг снова вспомнила о визитке, но тут же отбросила эту мысль.

– Мы уедем, Лиль. Нас тут ничего не держит. Продадим дорогое мамино ожерелье и уедем. В другой город. Не станут нас искать, денег-то у нас нет, чтобы отдавать.

Глава 9

Собирались быстро, брали только то, что нам могло понадобиться. Всё мы в любом случае не смогли бы забрать, да и зачем? Нам нужно было думать о своих жизнях, которые теперь висели на волоске. Лилька смотрела на меня укоризненно, мол, вот позвонила бы своему Кариму, и все решилось. Она молчала, но я видела эти слова в ее глазах. И никому не собиралась звонить!

Я была уверена, что мы никому не были нужны. Да и что с нас взять, кроме красивых лиц? Я упрямо не верила, что в наше время кому-то вместо денег нужны женские тела.

– Что с ожерельем делать будем?

– Вместе пойдем, чтобы не так страшно было.

Лилька кивнула. Поначалу я думала продать это ожерелье и отдать долги, но когда узнала, какие они у Лешки, поняла, что не получится. Максимум, на который хватит денег – снять квартиру в другом городе, плюс билеты и еще на несколько месяцев беззаботной жизни, а если будем экономить, то и на полгода может хватить.

Из дома вышли, когда на улице было еще светло. Зашли в ломбард, сдали украшение и забрали деньги. Выручили ровно столько, сколько я и предполагала. Домой, как ни странно, добрались без приключений. Я все время боялась. Хоть и не верила, что о нас хоть кто-то вспомнит, но было страшно. Мало ли. Поэтому и ехать решили сегодня же. Ночью оставаться в прежней квартире было страшно, а снимать номер в отеле – накладно.